— Что?.. — в наступившей тишине проронил торговец, и Ван Аллен кивнул владельцу:
— Найди для моей лошади, на худой конец, хотя бы какой-нибудь чулан, и тогда я все разъясню. После уж решим, как быть.
Глава 3
Размещение нежданной постоялицы отняло с четверть часа, и во все время, пока притихший владелец с сыном сновали туда-сюда с какими-то мешочками и горшками, освобождая место, в трапезном зале царило напряженное затишье.
Курт сидел в углу, ни слова не говоря, отвалившись к стене и уложив на колени арбалет, и оглядывал растерянное собрание. Бруно косился на свое начальство, хмурясь и посматривая на наемника с подозрением, однако хранил благоразумное безмолвие. Торговец Феликс сидел недвижимо, нервно постукивая по полу носком башмака и оглядываясь на зеленое стекло окна, крестьянин продолжал неслышно бормотать ругательства, молодая мамаша смотрела вокруг с плохо скрытым страхом и растерянностью, а Берта Велле спряталась за стойкой, словно там ее не могли достать никакие напасти. Влюбленной парочки долго было не видно, однако вскоре осторожно, словно по тонкому льду, вниз сошел парень, не проснувшийся от шума во дворе, но услышавший ругань и крики, и теперь взирал на происходящее с непониманием. Последним явился странствующий рыцарь, сонный и озябший, и еще с минуту хранил надменное молчание, пока, наконец, любопытство не одержало верх и не вынудило его осведомиться, что же происходит.
— Волк? — переспросил он, нервно дрогнув губами, и, скосившись на невозмутимую вороную у стены, чуть свел брови, сдержав удивление. — Странно.
— Чего странного-то, — довольно неучтиво огрызнулся крестьянин. — Зашел и сожрал!
— Он их не тронул, — тихо возразил Вольф, проходящий мимо с каким-то коробом в обнимку, и приостановился, потерянно глядя под ноги. — Разодрал глотки и бросил — ни одна туша не объедена…
— Молчал бы! — прикрикнул тот зло. — Если б ты свою работу делал, как надо!..
— Я запер дверь, — обессиленно, уже не повышая голоса, возразил Вольф и, подхватив короб поудобнее, ушел на кухню.
— Врешь, — самому себе под нос пробормотал крестьянин убежденно, и вокруг вновь зависла тишина.
Когда вороную, уже совершенно спокойную, точно памятник лошадиному роду, увели прочь, и в зале вновь собрались все участники этого странного ночного действа, на Ван Аллена устремились вопрошающие, взыскательные взгляды, и молчание стало вовсе непроницаемым, словно болотная вода.
— Так что ж, — наконец, переспросил Велле нетерпеливо. — Вы сказали, что волк сам вошел…
— Это в запертую-то конюшню? — снова вскинулся крестьянин. — Увильнуть желаешь? Когда все это кончится — учти, ты у меня по судам набегаешься, как кроль по полю!
— Я возмещу все ваши убытки, если Вольф и впрямь виноват, однако, когда он говорит, что сделал все, как должно, я ему верю.
— И правильно, — негромко согласился Ван Аллен. — Волк вошел сам, это верно; потому что это не волк. Спросите у своего сына, много ли он видел
— Это было какое-то чудище, — чуть слышно отозвался Вольф, когда все взгляды сместились на него. — Огромный… И не только в этом дело; в нем все не так.
— Подобные твари бегали по земле, быть может, когда Господь лишь создал ее, — продолжил наемник, бросив взгляд в мутное окно. — По крайней мере, некоторые так полагают; я не знаю. Говорят, Потоп уничтожил их, потому что Ной не взял их в свой ковчег — в них была темная искра Сатаны. Теперь он наделяет людей их неупокоенным духом…
— С богословской составляющей все ясно, — нетерпеливо заметил рыцарь. — Можно теперь по существу?
— Это вервольф, — пояснил наемник коротко.
— Что за бред, — уверенно возразил крестьянин, и Ван Аллен вздохнул.
— Спросите у него, — кивнув на Курта, отозвался он. — Он стрелял в эту тварь, а тот лишь встряхнулся и удрал с арбалетной стрелой в сердце.
— О, Господи… — проронила женщина потерянно, и тишина разрушилась голосами, заговорившими разом.
— Стрела стальная, — продолжил тот, — и повредить ему не может. Остановит, вынудит отступить, но такая рана затянется довольно скоро и просто. И он нападет снова.
— Нападет снова? — нахмурился до сих пор молчащий парень. — Зачем? Что ему надо?
— Тебя, дружок, — невесело усмехнулся наемник. — Меня. Нас всех. Мы — мясо. Лошадей у нас теперь нет, вокруг метель, мы никуда не денемся, и рано или поздно он нас достанет. Ну, он так думает.
— Думает? Эти твари умеют думать? Это ж зверь!
— Это человек. И если он достаточно взросл, в зверином облике сохраняет вполне здравый рассудок.
— Какой запас сведений, — разомкнул, наконец, губы Курт, и Ван Аллен, обернувшись к нему, передернул плечами:
— Работа такая. Когда много странствуешь, когда говоришь с людьми, когда самому приходится темной ночью в глухом лесу… Чего только не услышишь и не увидишь. А ты, кстати, молодец. Не растерялся.
— Меня больше интересует тот факт, что не растерялся ты, — возразил Курт и, когда тот непонимающе нахмурился, кивнул на его руку: — Занятный у тебя меч. Цвет полотна любопытный. Позволь взглянуть?
— Не позволю, — отозвался наемник, погасив усмешку. — Свое оружие я никому в руки не даю.
— А придется, — вздохнул он, потянув цепочку из-за ворота, и тот замер, глядя на стальную бляху Знака.
— Инквизиция, — произнес Ван Аллен неприязненно. — «Справедливость и милосердие»…
— Ага, — согласился Курт, кивнув на помощника. — Я — справедливость, он — милосердие. А теперь меч. Покажи мне его.
— Ни к чему, — не сразу выговорил тот. — Ты прав, меч не обычный. Это чистое железо — единственное, что может причинить серьезный вред вервольфу.
— У тебя при себе два меча, — продолжил Курт, и наемник кивнул:
— Я ведь говорил. Со многим доводилось сталкиваться, и готовым надо быть ко всему. Один — сталь, против людей, другой — железный.
— И все? — выждав несколько секунд, уточнил он. — Больше ты не хочешь ничего сказать?
— В чем дело? — вмешался рыцарь, переводя хмурый взгляд с одного на другого. — Инквизиция… вервольфы… Вы здесь из-за него?
— Я — нет. В городе мое новое место службы, мы с помощником в этом трактире проездом, по случаю. А ты что скажешь, Ян? Быть может, правду, наконец?
— В упор не понимаю, о чем речь…
— Да неужто? — оборвал Курт. — Вот тебе пара улик, которые опровергают твои слова. Primo.Ты носишь два меча — на разные случаи жизни — однако, услышав лошадей, выбежал именно с этим; и не говори, что перепутал в темноте. Secundo.Увидев конские трупы, ты не бросился к своей вороной, дабы убедиться в ее здравии, а провел осмотр места, и весьма уверенно, позволь заметить. Ты просто был убежден в том, что зверь там, хотя нормальные волки так себя не ведут — простого хищника мы обнаружили бы у тел или не обнаружили вовсе, он убежал бы при виде людей. Tertio. Я не могу назвать себя трусом или неопытным человеком, видеть мне доводилось немало и оружие поднимать не только на простых смертных, однако я несколько опешил, увидев то, что увидел — попросту от неожиданности; первый выстрел не убил его — и я растерялся. Ты же не замялся ни на мгновение, ты действовал, как
