– Знакомьтесь, парни. Это Химик и Пригоршня, сталкеры, которых сюда аномалия зашвырнула недавно. А это Смола, Патриот и Шрам.
Никита вылупил на них глаза. Самым непримечательным в троице был Шрам: мужик со шрамом на щеке, неопределенного возраста, в легкой шинели, под которой виднелись драный свитер и штаны. Небритое лицо его было сосредоточенным и слегка отрешенным. У Патриота, молодого, с темными длинными волосами, щеки так запали, что, казалось, еще немного – и кожа лопнет, наружу выступят зубы. Видимо, чтобы скрыть этот недостаток, он и отпустил загибающиеся книзу усы, хотя, для того чтобы толком прикрыть щеки, они были жидковаты.
Ну а Смола был черным, как… смола. Негр, ну надо же! Впервые я видел в Зоне всамделишного афроамериканистого негритоса. Роста и телосложения среднего, в меховой куртке и штанах, в синих резиновых сапогах. Шрам и Патриот – с берданками и ножами на ремнях, а у Смолы на боку справа громоздкая деревянная кобура с крышкой. И фуражка военная на голове, без кокарды. Он и Патриот были одеты в меха, отчего напоминали Зверобоев. Хотя нет, смугловатый Патриот походил скорее на индейца, последнего из могикан. А Смола – на бушмена из дебрей Амазонки. В фуражке.
– Здоровэнькы булы, – произнес Патриот не слишком доброжелательно. Шрам вообще на нас не отреагировал, а Смола кивнул.
Я с удивлением справился почти сразу, а вот Пригоршня еще пару секунд пялился на них, после чего, улыбнувшись, сказал:
– Привет, хлопцы. – Он доброжелательно подмигнул Смоле и добавил: – Как там у вас, в Эфиопии?
Секунду черный глядел на Никиту остекленевшим взглядом, будто не мог осознать услышанное, потом лицо его исказилось.
– Где?! Ты что сказал?! – на чистом русском захрипел он, выкатив глаза.
– Ну, в Эфиопии, – продолжая широко улыбаться, повторил Пригоршня. – Ты ж оттуда… Эфиоп, а?
– Сука!! Да я тебя… пристрелю… ты… твою мать!!! – и чернокожий сталкер рванул деревянную крышку, под которой обнаружилась рукоять нагана.
Лицо напарника стало растерянным. Шрам спокойно наблюдал за происходящим, а Злой и Патриот с двух сторон вцепились в Смолу, ухватили его за плечи и руки, не позволяя вытащить оружие. Я шагнул вперед, оказавшись между ним и Пригоршней, сказал:
– Ладно, не буянь.
– Смола, расслабься, – добавил Злой.
– Заспокойся, братэ, – это уже Патриот.
– А чего он?!! – хрипел Смола, пытаясь отпихнуть сталкеров и вырвать пистолет из кобуры. – Чего он обзывается?! Из-под Харькова я, русский… украинец… русский! Чего он, а?! Какая Эфиопия, я и не знаю, где это!!!
– Ты наш хлопэць, братыку, ширый украинець, с пэршого погляду выдно, – уговаривал его Патриот. – То вин москаль, що с ных взяты, з москалив чортовых?
– Какой же я москаль? – удивился Пригоршня. – Отсюда я, местный. Это вот он, – напарник ткнул в меня пальцем, – он москаль.
Я кивнул.
– Ага, я потомственный москаль. Остыл?
– Эфиоп, говорит… – продолжал бубнить Смола, убирая наконец руку с кобуры. – Да я… из-под Харькова! Эфиоп! Всю жизнь здесь… Пять лет Зону топчу, а он…
– Ну извини, браток, – сказал Никита, все еще ошарашенный наскоком. – Местный так местный, я просто не сразу увидел.
Когда инцидент был более-менее исчерпан, Злой велел всем заходить в трактир. Лошадей оставили под дверями, подошедшая Настасья Петровна с Ильей Львовичем и Марьяной принялись их разгружать.
– Що тут такэ сталося? – удивился Патриот, теребя себя за ус.
Зал кое-как расчистили, но мебели новой не поставили, видно, взять ее было неоткуда, лишь у окна появились две расположенной буквой Г низкие лавки. Мы сели на них, после чего Злой вкратце описал произошедшее, начиная с нашего появления в поселке.
– Так что если оружие не раздобудем – конец нам, – заключил он свой рассказ. – И доставить его сюда надо прямо сейчас. Чтобы ночью окопаться и уже с утра к нападению быть готовым. Вояк не так уж и много, да еще эти двое недавно многих постреляли. Так что справиться с ними мы сможем – но стволы обязательно нужны.
– От яки воны незграбы, – проворчал Патриот, покосившись на меня с Никитой. – Взялы та й вийськовым вэртолит виддалы!
Наклонившись к напарнику, я тихо спросил:
– Что он сказал?
Пригоршня негромко ответил:
– Говорит, муд… идиоты мы, что вертушку прое… прохлопали, отдали ее военным.
Наступила тишина, все переваривали рассказ Злого.
– Так, может, не просто за оружием туда, может, всем на тот склад и переехать? – предложил вдруг Смола, снимая с головы фуражку и принимаясь чесать наголо бритый бугристый череп. – Там такое место, что оборону легко держать. Легче, чем здесь, – сто процентов, это я вам говорю!
Предложение было неожиданным – присутствующие молчали, не зная, что тут сказать, и наш афроамериканский друг победно оглядел сталкеров, всех, кроме Пригоршни, на которого лишь презрительно покосился: мол, а ты говорил – из Эфиопии, а я вон какой умный!
