Она уже исписала не один десяток страниц в своей книжечке, черные глаза ее поблескивали, и Петро, время от времени поглядывая на нее, видел, что Любовь Михайловна совещанием довольна. Вдумчивая и спокойная, и в то же время смелая, быстро зажигающаяся, как и Игнат Степанович, всем новым, она во многом поможет криничанам, станет энтузиастом первых в районе больших насаждений, травополья, орошаемых огородов.
Об этом думали и Петро и Остап Григорьевич, у которого тесная дружба с Любовью Михайловной завязалась в партизанском отряде, где они подолгу беседовали о криничанском саде, его богатом будущем…
После коротких выступлений Якова Гайсенко и Алексея Костюка совещание решило все практические предложения о преобразовании колхоза обсудить на ближайшем общем собрании артели.
Стали расходиться по домам. Петро, задержавшийся немного в клубе с Бутенко и Громаком, догнал Оксану, Полину Волкову и Нюсю около поворота к школе.
— Ну как, дивчата? — спросил он. — Не скучали на совещании?
— Я вот не могу придумать, за что мне браться, — ответила Нюся. — Столько интересной работы в селе!
— А ты приходи завтра в правление, — сказал Петро, — подберем работу по вкусу.
Было воскресенье. Уборщица колхозного правления подмела с утра пол, протопила печку и намеревалась замкнуть дверь, но в этот момент во дворе появилась гурьба оживленных, румяных от хваткого мороза парней и девушек.
— Тетя Гаша, не запирайте! — крикнул Павлик Зозуля, шагавший впереди с тоненькой папкой подмышкой. За ним гуськом, поскрипывая валенками и сапогами, по узкой тропинке в снегу шли Гриша Кабанец, Василинка, Настунька Девятко, две дочери школьной сторожихи и Полина Волкова.
Уборщица заворчала.
— Мы ноги веничком обметем, — заверил Павлик. — Председатель велел нам тут собраться. Он сейчас придет.
Когда все, стряхнув снег с ног, шумно расселись, Настунька опросила:
— А откуда ты, Павлик, знаешь, что председатель придет?
Все рассмеялись.
Павлик покосился на тетю Гашу. Та добродушно проворчала:
— Сидите уж! У них с утра заседание назначено. Придет.
Петро появился минут через десять с Громаком.
— Раненько вы сегодня, — сказал Петро, снимая ушанку и с улыбкой оглядываясь. — Что-то новое надумали?
— Кое-что хотим предложить, — сказала Волкова.
Она сидела около стола в распахнутой шубке, румянощекая, с губ ее еще не сошла улыбка: перед тем как вошли Петро и Громак, в правлении слышался громкий хохот.
Петро, узнав, что комсомольцы пришли с просьбой сделать вторую бригаду молодежной, призадумался.
Волкова тем временем поясняла:
— Семейным тяжеловато за восемь километров ходить. А молодежь может на все лето в бригаду перебраться. Ну и, конечно, хочется ребятам применить у себя новейшие достижения агротехники. Мы вот и список обсудили.
— Как, Александр Петрович? — спросил Петро, пробегая глазами список. — Пожалуй, резонно.
— И второе предложение у нас, — сказала Волкова, — мы просим строительство одного пруда доверить комсомольцам. Так и назовем его — Комсомольским.
— Да ведь прудами мы сможем заняться только с будущего года.
— Ну и что же? А готовиться надо уже сейчас.
Громак, взяв у Петра список и оглядывая внимательно слушающих комсомольцев, сказал:
— Надо их поддержать. Пусть покажут класс работы.
— Что ж, и я согласен. Обсудим на правлении, — сказал Петро, поглядывая на часы.
Заседание правления намечалось на десять утра, и люди уже начали собираться. Появилась и Нюся Костюк в сопровождении Алексея. Нюся пришла в своем кожаном черном реглане, но уже без погон, и вместо шапки-ушанки на ней был большой платок.
— Ну, товарищ летчик, что надумала? — спросил ее Петро.
— А что раздумывать? — ответила Нюся, присаживаясь на свободную табуретку. — Как работала в бригаде, так и буду.
— Прославленный кавалер четырех орденов… и на рядовую работу. Мы тебе что-нибудь поответственнее подыщем.
— Возьму звено на бураках, если доверите.
— Дело нужное, но в общем… Ладно, решим.
Пришли Андрей Горбань, Федор Лихолит, Остап Григорьевич, и Петро открыл заседание. Начали с плана весеннего сева. Петро, откинув со лба чуб, сказал:
— Для начала обсудим предложение комсомольцев…
Колхозное правление охотно приняло решение об организации молодежной бригады, но по поводу кандидатуры на пост бригадира мнения сперва разошлись. Комсомольцы назвали Нюсю Костюк. Петро предложил оставить Лихолита.
— Против, Костюк у меня возражений не было бы, — говорил он, глядя на Нюсю. — Но нам и на свеклу нужны хорошие работники. А Федор Кириллович прекрасно изучил свои участки, да и опыта у него побольше.
— Мы Федора Кирилловича в комсомол примем, — пошутила Волкова.
После недолгого обсуждения оставили бригадиром Лихолита, а Нюсю Костюк утвердили бригадиром свекловичной бригады.
В этот же день, к вечеру, постоянный состав бригад был утвержден общим собранием, после чего Федор Кириллович, собрав своих людей, сказал:
— Глядите, дивчатки та хлопцы! Посевы у нас добрые. Не считались с работой, чтоб по двадцать пять центнеров собрать, как привсенародно обязались. Отсеялись в срок, седьмого сентября. Пшеничку проверили на всхожесть в лаборатории, все как полагается. Забороновали в один след легкими боронами, а на огрехах и руками подсевали. Знамя переходящее имени Ганны Лихолит, конечно, пока не в нашей бригаде, ну, надо забрать его. А то дуже они нахваляются.
На следующий день, после обеда, Василинка предложила Настуньке сходить в степь и посмотреть на участки, которые они засеяли осенью.
— Да будь оно неладно! Идти по такому скаженному морозу восемь километров! — испугалась Настунька. — Там же один снег. Что мы увидим?
— Вот и поглядим, сколько снегу, — настаивала Василинка. — Нам снегозадержание надо будет делать. Не хочешь — я одна пойду.
— Ну, ладно, пойдем.
В компанию девушки пригласили Павлика Зозулю. Он вздыхал по Василинке, но так тайно, что она могла только подозревать о его чувствах.
Не доходя усадьбы МТС, они встретили Алексея Костюка.
— Далеко? — полюбопытствовал тот, останавливаясь и вынимая из кармана коробку с папиросами.
— Отсюда не видно, — ответила Настунька.
— Так, значит, собираетесь класс работы показать? — спросил Алексей, глядя на Василинку. — Придется шефство взять над вами.
— Справимся и без шефов, — ответила Василинка с независимым видом. — Правда, Павлуша?
— Все не «слава богу»! — Алексей усмехнулся. — Думал, как лучше сделать.
Он хотел спросить еще о чем-то, но Василинка, подхватив под руки Настуньку и Павлика, увлекла их вперед.
