предлагаю называть предсказаниями широкого масштаба, или крупномасштабными прогнозами. С точки зрения историцизма, именно такими предсказаниями и должна заниматься социология.
Конечно, крупномасштабные прогнозы — долгосрочные, охватывающие широкую область событий и, наверное, не совсем точные — возможны. Примеры важных и в высшей мере успешных крупномасштабных предсказаний можно найти в астрономии.
Это и предсказание активности солнечных пятен на основе периодических законов (важное для понимания климатических различий), и предсказание суточных и сезонных изменений в степени ионизации верхних слоев атмосферы (важное для радиосвязи), Они похожи на предсказания солнечных затмений в той мере, в какой говорят о событиях отдаленного будущего, однако отличаются от них, будучи подчас чисто статистическими и в любом случае не такими точными в деталях, датах и т. п.
Крупномасштабные предсказания небесполезны; и если долгосрочные прогнозы в социальных науках вообще возможны, ясно, что они должны быть крупномасштабными. С другой стороны, из нашего изложения антинатуралистических концепций историцизма следует, что краткосрочные предсказания в социальных науках носят крайне неудовлетворительный характер. Отсутствие точности — очень серьезная проблема, ибо по самой своей природе социальные науки должны иметь дело с датами, с конкретными чертами социальной жизни, ведь предсказания касающим ограниченных, кратких периодов. Предсказание деталей, неточное в отношении самих деталей, — вещь никому не нужная. Так что, если мы заинтересованы в социальных предсказаниях, крупномасштабные прогнозы (одновременно они являются долгосрочными) не только поражают воображение, если сбиваются, но это — единственные прогнозы, стоящие того, чтобы их давать.
12. Наблюдения — базис науки
Базис науки, состоящий из неэкспериментальных наблюдений, всегда в каком-то смысле 'историчен'.
Это справедливо и в отношении наблюдений, образующих базис астрономии. Астрономические факты зафиксированы в записях, которые делаются в обсерватории. Например, сообщается, что такого-то числа (в такой-то час и такую-то минуту) планета Меркурий наблюдалась г-ном Таким-то в положении таком-то. Иначе творя, в них дается 'перечень событий, расположенных во временном порядке', или хроника наблюдений.
Подобно этому, и базисные наблюдения социологии могут фиксироваться только в виде хроники событий, политических или социальных. Обычно эта хроника социальной жизни называется историей. В таком узком смысле история составляет базис социологии.
Нелепо было бы отрицать важность истории как эмпирического базиса социальной науки. Однако историцизм утверждает нечто большее (и это находится в тесной связи с отрицанием применимости экспериментальном метода), а именно. что история, политическая и социальная, есть единственный эмпирический источник социологии. Таким образом, для историциста социология — это теоретическая и эмпирическая дисциплина, эмпирическим базисом которой является хроника фактов истории, а целью — составление прогнозов, предпочтительно крупномасштабных. Эти прогнозы также являются историческими, поскольку их опытная проверка, подтверждение или опровержение, должны быть оставлены на суд истории. Таким образом, [составление] крупномасштабных исторических прогнозов и их проверка входят в задачи социологии в ее историцистском понимании. Короче творя, с точки зрения историциста, социология является теоретической историей.
13. Социальная динамика
Аналогия между социальной наукой и астрономией может быть продолжена. Историцисты обычно обращаются к небесной механике, основанной на динамике — теории движений как результата действия сил. Подобно этому, и социология должна быть основана на динамике, теории социальном движения как результата действия социальных (или исторических) сил.
Физик знает, что статика есть абстракция от динамики; это теория о том, как и почему при определенных обстоятельствах ничего не случается, т. е. почему не происходит изменения; и объясняется это равенством противодействующих сил. Динамика же берет более общий случай, т. е. силы и равные и неравные, — это теория о том, как и почему что-либо происходит. Таким образом, динамика снабжает нас реальными, универсально истинными (valid) законами механики; ибо природа — это процесс, она движется, изменяется, развивается, пусть иногда и очень медленно, почти незаметно.
Аналогия между динамикой и историцистским пониманием социологии очевидна и в дальнейших комментариях не нуждается. Однако историцист укажет нам и на более глубокое сходство между ними. Социология родственна динамике, потому что по сути своей является причинной теорией; в общем виде причинное объяснение есть объяснение того, как и почему случаются те или иные вещи. Такое объяснение всегда содержит исторический элемент.
Если вы спрашиваете человека, сломавшего ногу, как и почему это произошло, вы ждете от него истории происшествия. Но уже на уровне теоретического мышления и особенно на уровне теорий, позволяющих делать предсказания, необходим исторический анализ причин случившегося события. Скажем, проблема происхождения или сущностных причин войны требует именно исторического причинного анализа.
В физике такой анализ сводится к определению взаимодействующих сил, т. е. в решении этой задачи прибегают к помощи динамики; с точки зрения историциста, так должна поступать и социология. В ее задачу должен входить анализ сил, ответственных за социальное изменение и творящих человеческую историю. Из динамики мы знаем, что при взаимодействии сил возникают новые силы; и наоборот, анализируя действие сил и выявляя составляющие их элементы, мы проникаем в фундаментальные причины происходящих событий. Подобно этому, историцизм требует признать фундаментальную значимость исторических сил, духовных или материальных, например — религиозных или этических идей или экономических интересов. Анализировать, распутывать клубок конфликтующих тенденций и сил, проникать к их корням, к универсальным движущим силам и законам социального изменения — такова, в понимании историцизма, задача социальных наук. Только таким способом развивается теоретическая наука и делаются крупномасштабные прогнозы, подтверждение которых означало бы, что социальная теория достигла успеха.
14. Исторические законы
Итак, для историциста социология является теоретической историей. Ее научные прогнозы основаны на законах, а поскольку это исторические прогнозы, говорящие о социальном изменении, они основываются на исторических законах.
В то же время, по мнению историциста, метод обобщения неприменим в социальной науке, а единообразия социальной жизни не следует считать неизменно истинными в любой точке пространства и в любой момент времени, поскольку они ограничены определенным культурным или историческим периодом. Таким образом, социальные законы — если они существуют — имеют несколько иную структуру, чем обычные обобщения, основанные на единообразиях. Истинность реальных социальных законов является 'всеобщей'. Это означает, что они приложимы ко всей в целом человеческой истории, охватывая не просто отдельные периоды, но все периоды [из которых она состоит]. Но социальных единообразий, истинных за рамками единичных периодов, не существует. Таким образом, единственными универсально истинными
