– Здесь на берегу никого не было. Кроме самого Омирбека, никто ее взять не мог! – сказал племянник ишана. – Я пойду к нему, все узнаю, а вы сидите тут, в воде…
Племянник ползком добрался до юрты Омирбека.
Омирбек сидел перед дымным костром, в котором горела одежда гостей. Племянник даже узнал свой сапог – его лизал красный язык пламени. Над костром висел котел с водой. Омирбек помешивал одежду палкой, чтобы лучше горела.
– Омирбек, Омирбек! – тоненьким голоском, чтобы не обратили внимания ребятишки, играющие возле юрты, закричал племянник.
– Баран блеет, что ли? – огляделся Омирбек.
– Иди сюда, это я! – заорал племянник.
– Ой-бой! – воскликнул Омирбек, подходя. – Чего же ты крадешься? Кого боишься?
– Так я же голый!
– Ну и что? Раз конец света завтра, так чего стесняться? Никто о тебе не успеет плохого слова сказать! Я так и подумал: «Зачем одежда? Завтра все будем на небе, а сегодня пусть от нее еще будет польза». Горит она хорошо, вон уже котел с водой закипает…
– Э-э, шуток не понимаешь! – заскрипел зубами племянник. – Какой конец света? Никто не знает, когда он будет! Пир пошутил! А ты сразу – все в костер! Как мы будем теперь до своего аула добираться? А?
– Шутка? Значит, барана резать не надо? – обрадовался Омирбек. – Правильно я сделал, что не поторопился. Тот, кто торопится, чаще всего оказывается в дураках!
– Вот ты тоже поторопился с нашей одеждой, – «сказал зло племянник.
– Да, – вздохнул Омирбек. – Впрочем, подождем до завтра.
– А что будет завтра?
– Завтра все аулы будут знать о вашей шутке. И тогда будет видно, кто поторопился и кто оказался в дураках, – подмигнул Омирбек голому племяннику. – А пока я сяду на твоего коня и поеду в аул за одеждой!
– Лучше ты дай мне свою одежду, я сам поскачу, – предложил племянник.
– Нет, ты должен быть рядом с моим пиром, – сказал Омирбек, вскакивая на коня. – Как бы с ним чего не случилось еще… Ведь когда аллах отнимает разум, то и чалма не помогает… Тем более, что она уже горела!
С каждым днем ишану становилось все труднее: поток даров почти совсем прекратился. Какой же он святой, если все время с ним случается что- нибудь смешное?! Кому такой святой нужен?
– Это все из-за проклятого Омирбека, – стонал ишан. – Как от него отвязаться?
– Выгоните его, – в который уж раз предлагал племянник.
– Тогда будут говорить, что я его испугался! – отмахивался ишан. – Нет, лучше возьму-ка я его с собой в путешествие. И там, в дороге, найду способ от него избавиться. В крайнем случае, обвиню его в краже и его посадят в зиндан. А оттуда он уже не выберется… Или еще что-нибудь придумаю… Только быть мне и ему вместе больше нельзя.
– А если Омирбек не захочет идти с вами? – спросил племянник.
– Тогда он признает свое поражение и последнее слово останется за мной. Он же сам себя опозорит!
Но Омирбек сразу согласился идти со своим пиром куда угодно.
Друзья предупреждали Омирбека: нужно быть осторожным, ведь не зря ишан изо всех своих супы берет с собой только его одного – видимо, толстяк что-то придумал злое.
– Я это понимаю, – ответил Омирбек. – И потому даю вам слово: мы с ним далеко не уйдем. Просто мне хочется, чтобы все еще разок посмеялись над этим «святым».
…Утром, когда ишан и Омирбек отправлялись в путешествие, их провожало много народа. Друзья, соседи шутника. Приехал и племянник ишана со своими бездельниками.
Конь ишана и ишак Омирбека (как и обычно – «одолженный у соседа) стояли на другом берегу широкого арыка – их туда привели заранее, чтобы хоть немного сократить дорогу путникам.
Через арык было положено бревно, по нему ишан и Омирбек должны были перейти на тот берег. Ишан сделал знак, предложив Омирбеку идти первым.
– Господин, да поразит меня аллах, если я осмелюсь идти впереди вас! – воздел руки к небу Омирбек.
– Супы не должен идти впереди пира!
Ишану ничего не оставалось, как идти по бревну первым.
Омирбек пошел за ним – шаг в шаг. На середине Омирбек схватился за идущего впереди ишана и закричал:
– Вай, таксыр, я падаю!
Прыгая в арык, он стащил с бревна и своего пира.
– Тону! – закричал Омирбек, окуная ишана в воду. – Таксыр, я тону!
Когда ишан нахлебался вдоволь грязной арычной воды, Омирбек вытащил его на берег. Ишан, выплевывая воду, сказал:
– Да будет проклят тысячекратно отец такого супы, как ты! Мне не нужен такой супы, которому грош цена!
– А зачем мне такой пир, как ты? – сказал Омирбек, вытряхивая воду из рукавов. – Я стал твоим супы, почитая тебя за святого человека. Я думал, что ты, когда мы попадем на тот свет, переведешь меня через бездонную пропасть по мосту, который тоньше человеческого волоса! А ты по толстому бревну меня провести не смог! Кому нужен такой пир, правоверные? Дешево уступлю!
…Так и расстались навсегда жирный ишан и Омирбек.
Знаменитый чимбайский базар
Глава третья
Прежде, лет сто назад, каракалпаки как жили? Газет не читали, журналов не видели, книг очень мало было – да и кому читать, когда не в каждом ауле грамотного найдешь!
Теперь – не хочешь в кино идти, телевизор смотри, не хочешь телевизор – радио слушай… Новость стала быстрой – сегодня в Африке слово сказали, а его уже на Аральском море знают.
А раньше? И кино, и театр, и радио, и телевидение, и газету, и журналы – все заменял базар.
На базаре все новости, все слухи, народ со всех концов, даже из дальних стран.
Денег нет – ничего не покупай, ходи, слушай, разговаривай: умней станешь, все знать будешь.
Нужда заставляла Омирбека в трудные времена, как шутили друзья, «торговать своей выдумкой». Много раз говорено уже, что Омирбек, если бы захотел, мог крупно наживаться на купле-продаже и перепродаже. Но торгашество он считал нечестным трудом и никогда не перехитрил, не обвел вокруг пальца ни одного дехканина, ни одного бедняка.
Однако богачи часто пользовались хитростью, острым умом Омирбека, его изобретательностью и поручали ему свои мелкие дела.
Обычно Омирбек отказывался от них, но иной раз семье так туго приходилось, что он соглашался быть посредником в какой-то мелкой торговой сделке или помогал продать ишака, козу, корову.
– Один ишак поручил другому ишаку продать третьего ишака, – невесело шутил в таких случаях Омирбек.
Но если Омирбек имел возможность помочь такому же бедняку, как он сам, то не было на базаре счастливее человека, чем Омирбек.
– Дружба – это самое дорогое в мире, – говорил он.
Знаменитый чимбайский базар был недалеко от аула, в котором жил Омирбек, и понятно, что с этим базаром связано много историй из жизни знаменитого шутника.
Вот некоторые из них.
Один из дехкан решил продать свою лошадь – она стала стара и немощна, толку от нее уже никакого в хозяйстве не было.
– Помоги, дорогой, – попросил он Омирбека. – Ведь если ее я выведу на базар, то никто к ней даже и не приценится.
