Глава пятая
БАШНЯ МЕРТВОГО ГОРОДА
…Сокровища лежат там до сих пор… Песок перегоняется по песчаным откосам через стены мертвого города и с каждым годом увеличивает свою толщь…
На следующий день, с рассветом, Лукин и Малютин направились к Мертвому городу. После вчерашнего падения Лукин прихрамывал, пока не разошелся. Ночной иней исчезал на глазах, становилось тепло. Довольно скоро, насколько это было возможно, двигаясь по песку, они проделали уже знакомый Лунину путь и поднялись на холм. Малютин со смешанным чувством удивления и недоверия долго рассматривал статую, время от времени переступая в сыпучем песке, как бы в поисках большей устойчивости, и наконец сказал:
— Молодое лицо обращено на восток, старое — на запад. Длинные острые крылья указывают на быстроту полета. Но что все это может обозначать? Боюсь, что мы ничего не придумаем и двуликий крылатый бог останется для нас загадкой…
Скелет марсианина заинтересовал Малютина еще больше. Склонившись над ним, он внимательно изучал весь костяк.
— Я не антрополог, — сказал он, снимая очки и присаживаясь на край лодки, на дне которой лежал скелет, — но, даже не будучи антропологом, можно утверждать, что с человеческим скелетом он имеет лишь общее сходство и резко разнится в важнейших своих частях. Поглядите: череп, острая грудь, непропорционально длинные кисти, отсутствие хвостовых позвонков… У человека от его предков, хвостатых обезьян, сохранилось по четыре-пять копчиковых позвонков, у марсианина их нет. Черепная коробка необыкновенно велика. По весу их мозг может быть вдвое тяжелее нашего. И смотрите, — воскликнул он, опускаясь перед скелетом на корточки, — на ногах у них только по четыре пальца, наш мизинец отсутствует!.. Какие же выводы можно сделать из всего этого? — продолжал Малютин, тихо пересыпая красный песок из одной ладони в другую. — Да пока никаких, мы только начинаем наблюдать, но думается, что на Марсе все в прошлом…
— А как давно, по-вашему, погиб этот марсианин? — спросил Лунин.
— В таком сухом воздухе и песке он мог пролежать тысячелетия, но, может быть, это было и не так давно. Сказать трудно.
Осмотр машинного зала не дал ничего нового. Но оставленный здесь вчера рюкзак был растерзан в клочья. На том месте, где его положил Кедров, виднелись странные звездообразные следы, инструменты были затоптаны, продовольствие исчезло. Лукин вытащил из песка кедровский ножик. Костяной черенок покрывали частые, похожие на булавочные уколы зазубрины.
— Значит, на Марсе существует не видимая и не знаемая нами жизнь, — сказал Лукин оглядываясь. — Надо быть осторожней…
С чувством невольного страха, выбравшись на поверхность, они направились к развалинам. Местность стала понижаться, растительность становилась разнообразнее, кое-где в высыхающих водоемах поблескивала вода, однако ни рек, ни ручьев не встречалось. Наконец над кустарником выросла полуразрушенная башня. Они вышли в открытое место, и перед ними раскрылась унылая панорама.
Разбросанные на большом расстоянии друг от друга, полузанесенные песком, одиноко вставали обломки стен. По уступам гнездился чахлый кустарник и склонялся под ветром. Всюду было запустение и смерть. Одна башня сохранила треугольное основание, но вершина ее обрушилась, и в синем небе четко вырисовывались черные ребра каркаса, с которых, как водоросли, печально свисали бурые космы растений.
— Ничего, ничего не осталось, — после долгого молчания сказал Лукин, — все похоронили пески… — и медленно двинулся вперед.
Они бродили среди руин, останавливаясь и рассматривая огромные каменные глыбы.
— Попытаемся проникнуть в башню! — сказал Малютин, опуская к ногам кинокамеру и рюкзак. — Вон та щель вверху, должно быть, осталась от засыпанного входа.
Подняв облако красной пыли, они около часа усиленно работали заступами, пока не прорыли узкой лазейки. Лукин зажег фонарь, вынул карманный пулемет и с трудом пролез в нее первый. Малютин последовал за ним. Под струями осыпающегося песка они протиснулись в темное сводчатое помещение с широкой дверью в нише. Дверь была заперта, они открыли ее заступами. Перед ними открылся длинный покатый коридор с черными провалами боковых входов.
— Куда? — спросил Малютин.
— Прямо! — решил Лукин.
Пройдя опускавшийся под уклон коридор, они оказались в квадратном зале. Он был пуст, без окон, шаги ложились неслышно. Пахло сухим песком. Лукин посветил, увидел под ногами серые плитки, перевел луч фонаря, подошел к стене, покрытой черными прямоугольниками, постучал согнутым пальцем — звук был гулкий.
— Светите! — сказал он Малютину, тщательно исследуя каждый прямоугольник.
Неожиданно один из них открылся так, как открывается дверца шкафа. Вверх и вниз уходили круглые золотые цилиндры, подобные ступенькам отвесно поставленной лестницы. Оси цилиндров покоились в боковых гнездах; слева над каждым гнездом они увидели загадочные красные знаки — ромбы, эллипсы, ломаные.
Лукин протянул руку — цилиндры легко вынимались. Он вынул один, постучал, встряхнул; из цилиндра выскользнул синеватый рулон. Малютин поймал его на лету. развернул перед фонарем широкую ленту. По ленте цепочкой тянулись такие же геометрические знаки. Лукин смотрел через его плечо.
— Книги! — воскликнул Малютин. — Марсианские книги! — и поспешно стал совать в свой рюкзак один цилиндр за другим. — Вот находка! Кто бы мог подумать… — бормотал он. — А эти цилиндры, как те мембраны, в которых римляне хранили свои свитки.
— Да, очевидно, мы попали в книгохранилище, — согласился Лукин.
Его поразила необычайная легкость марсианских свитков и золотых футляров, в которые они были заключены.
— Если бы, — сказал он, — цилиндры были тяжелее, я бы сказал, что они действительно золотые… Но не набирайте так много, — обернулся он к Малютину.
Все стены библиотеки закрывали черные прямоугольники свиткохранилищ. Среди них путешественники разглядели наглухо закрытую, едва заметную дверь. Она не поддалась их соединенным усилиям. Тогда Лукин снова пустил в ход свой заступ, и в гулкую тишину посыпались частые удары.
— Это не дерево! — заметил Лукин, рубя с плеча. На пол летели звонкие осколки.
Одна половина двери покачнулась, помедлила и с треском рухнула в темный провал соседнего покоя. За ней открылось нагромождение странных предметов, напоминавших мебель.
— Баррикады! — удивился Лукин. — Кому понадобились здесь баррикады? Держите фонари! — сказал он Малютину и быстро расчистил заступом проход.
Два белых широких луча света, то скрещиваясь, то расходясь, ударили в мрак.
Из кромешной тьмы то там, то здесь выступали колонна, ниша с круглым шаром, уступ карниза. В каждой из архитектурных деталей по-особому были нарушены привычные человеческому глазу соотношения. Это не было некрасиво, но казалось чужим и странным, как будто они смотрели сквозь невидимое стекло,
