– Послушайте, что придумал Дэвид, – прыснула Дервла. – «На седьмой неделе я стану целительным началом группы».
– Размечтался, Дэйв! – крикнул в камеру Джаз.
Но смех стих, когда из конверта извлекли предсказание Келли. «Мои товарищи – замечательные ребята, – писала она. – Я их очень люблю. И буду рада, если дотяну до седьмой недели. Но, скорее всего, вылечу раньше – на третьей или четвертой».
Все промолчали, но про себя подумали, что Келли угадала.
– А это чье? – спросила Мун, показывая на непрочитанное предсказание.
Хэмиш перевернул листок. Синяя паста – такие ручки раздали всем остальным. Но почерк – сплошные каракули, словно писали не глядя, левой рукой. Впоследствии полицейские эксперты подтвердили, что так оно и было.
– Что там? – спросила Мун.
– «Когда вы будете это читать, Келли уже умрет», – огласил Хэмиш.
До «арестантов» не сразу дошло, что говорилось в записке.
– Ну и дела! – прошептала Мун.
Кто-то в точности знал, что Келли предстояло умереть. И этот «кто-то» написал предсказание. Страшно представить!
– Тут есть еще, – проговорил Хэмиш. – Читать?
Остальные молча кивнули.
– «Я убью ее вечером двадцать седьмого дня».
– Боже мой, он знал! – задохнулась от страха Дервла.
Но Хэмиш еще не закончил. В записке было третье предсказание.
– «Один из последних троих тоже умрет».
– Господи! – выдохнула Мун. – Этот конверт никто не трогал все шесть долбаных недель. Написать мог каждый из нас.
День сорок девятый
00.05 ночи
Воггл укладывался спать прямо в тоннеле. Там он чувствовал себя в большей безопасности. В большей безопасности от людей, которые его не понимали. Мог спокойно пестовать свою ненависть. С каждым ударом лопаты глубже укоренять ее в землю. И орошать потом.
Иногда он выходил на поверхность, чтобы добыть воды и стащить немного еды. Но большую часть времени существовал под землей, в своем тоннеле.
В тоннеле, который копал во имя мести.
Шварк-шварк-шварк.
Он им покажет! Он покажет им всем!
Однажды вечером, когда приближалось время задуманного, Воггл взял пустой рюкзак и еще раз выбрался на поверхность. Но на этот раз не за едой. Он направился в лондонскую трущобу, где некогда жил сам. Там обитали анархисты – непримиримые и еще более чуждые обывателям, чем он. Воггл знал, что они располагали всем необходимым для изготовления бомбы.
Когда перед рассветом он возвращался к себе в тоннель, рюкзак оттягивал ему плечо.
День сорок девятый
7.30 вечера
Выселение Хэмиша проходило обычным порядком, но его никто особенно не заметил. Хлоя изо всех сил старалась взбудоражить у людей интерес, но все разговоры крутились вокруг сенсационной новости – в доме замышлялось новое убийство!
Весь мир гудел, обсуждая последние события, и гадал, кому из троих финалистов предстояло умереть.
– Любопытно, – проговорил Колридж, разглядывая убогие каракули на помещенном в полиэтиленовый пакет для улик листочке бумаги.
– Я бы сказала, охренительно жутко, – отозвалась Джеральдина. – Откуда ему было знать, что он сумеет укокошить Келли именно на двадцать седьмой день? Когда писали предсказания, у меня еще и в мыслях не было, что я устрою парилку. Преступника могли выселить до двадцать седьмого дня. И что это за чушь насчет убийства одного из оставшихся троих? Никто не знает, кто эти трое. Все зависит от зрителей.
– Да, – согласился Колридж. – Все это очень странно. Как вы полагаете, миссис Хеннесси, новое убийство может произойти?
– Не представляю, каким образом… Хотя… он же угадал насчет Келли. Я имею в виду пакет с предсказаниями. Его положили в кухонный шкаф в конце первой недели. За этим шкафом постоянно следили камеры, так что залезть туда было нельзя. Убийца откуда-то знал.
– Похоже на то.
В этот момент в кабинет заглянул секретарь Джеральдины.
– Только две вещи: первая – не знаю, как вы этого добились, но у вас получилось. Американцы согласились купить права на всемирную трансляцию заключительного шоу по два миллиона долларов за минуту. «Файнэншл таймс»[60] называет вас гением.
– А вторая? – поинтересовалась Тюремщица.
– Не такая приятная. Слышали, что сказала в исповедальне Мун? Они требуют каждый по миллиону за согласие продолжать игру.
– Где моя чековая книжка?
– Но разве это не против правил? – спросил Колридж.
– Знаете, старший инспектор, это телевизионная программа. Здесь правила устанавливаем мы сами.
– Ах да, совершенно забыл. Решил, что все взаправду.
– И эта программа, – торжествующе прокаркала Джеральдина, – подходит к успешному концу!
День пятьдесят третий
6.00 вечера
В последующие несколько дней полиция пыталась выудить информацию из найденной в конверте предсказаний записки. У всех «арестантов» взяли образцы почерка, искали отпечатки пальцев на кухонном шкафу, битые четыре часа изучали сохранившиеся видеозаписи первой недели.
– Ничего! – жаловался Хупер. – Мы не нашли ничего.
– А я ничего и не ждал, – отозвался Колридж.
– Большое утешение, сэр, – решился съехидничать сержант. – Не могу сообразить, как все произошло.
– В этом и вся загвоздка, я бы сказал – зацепка, – ответил инспектор. – Поскольку, сдается мне, подобное вообще не могло произойти.
Триша положила телефонную трубку и с мрачным лицом повернулась к начальнику:
– Плохие новости, сэр. Вас вызывает босс.
– Мне всегда приятно пообщаться с шефом, констебль, – возразил Колридж. – После этого намного
