их в гардеробную вроде этой.
Дьявол ухмыляется. Он пожимает плечами. Неплохая жизнь — торчать в гардеробных с девушками- из-групп-поддержки. А будет и еще лучше.
Девушка-из-группы-поддержки говорит:
— Это не честно. Я бы так ему и сказала, если бы он был здесь. Он снимет с неба звезды и вытянет левиафана назад из пучин безбрежной ванны, и ты будешь сидеть и есть татарский бифштекс из левиафана на обед. А где тогда буду я? Ты-то будешь рядом. Ты всегда рядом. А я буду становиться все младше и младше, и через жалкие несколько лет уже буду совсем не я, и мои родители будут молодеть, и так далее, и так далее, фьють — со свистом. Мы исчезнем, подобно вспышке света, и ты обо мне даже не вспомнишь. Никто не вспомнит обо мне. Все, чем я была, что делала, все те смешные слова, что я говорила своим друзьям, и их ответы мне — все это исчезнет. А ты проходишь весь путь назад. Ты ходишь туда и обратно. И ты мог бы всегда помнить обо мне. Что мне сделать, чтобы ты помнил меня?
— Пока мы тут, в гардеробной, — произносит Дьявол, он великодушен, — я буду помнить о тебе.
— Но через несколько минут, — говорит девушка, — мы снова выйдем из гардеробной, и бутылочка будет крутиться, а потом вечеринка закончится, и мои родители вернутся домой, и никто даже не вспомнит обо мне.
— Тогда расскажи мне историю, — говорит Дьявол. Он кладет ей на ногу свою когтистую мохнатую лапу. — Расскажи мне историю, чтобы я запомнил тебя.
— Какую историю? — спрашивает девушка-из-группы-поддержки.
— Расскажи мне страшную историю, — попросил Дьявол. — Смешную, страшную, грустную, веселую историю. Мне все хочется. — Говоря это, он чувствует, как виляет его хвост.
— Нельзя иметь все, — говорит девушка, берет его лапу и кладет ее снова на пол гардеробной. — Даже в рассказе. Нельзя услышать сразу все рассказы, какие тебе хочется.
— Знаю, — говорит Дьявол. Он хнычет: — Но мне все равно хочется. Мне хочется всего. Это — моя работа. Я даже хочу то, что у меня уже есть. Я хочу все, что есть у тебя. Я хочу то, что даже не существует. Вот потому я и Дьявол. — Он посмотрел с вожделением и устыдился, потому что она не видит его в темноте. Как глупо.
— Ну ладно, а что самое страшное? — спрашивает девушка-из-группы-поддержки. — Ты же специалист, правильно? Просвети меня немного.
— Самое страшное? — говорит Дьявол. — Хорошо, дам тебе два примера. Три. Нет, только два. Третий — это секрет.
Голос Дьявола меняется. Когда-нибудь потом, однажды, девушка-из-группы-поддержки будет слушать, как учитель начальной школы произносит алфавит в обратном порядке, а солнце будет двигаться за окном, и ей вспомнится Дьявол, и гардеробная, и полоска света под дверью, спокойный маленький кружок света, отбрасываемый фонариком на дверь гардеробной.
Дьявол говорит:
— Я не жалуюсь, — (именно что жалуется), — но прежде все делалось по-другому. Теперь уже так не делают. Не знаю, помнишь ли ты. Твои родители мертвы, и всего через несколько часов они приедут домой. Раньше это было страшно. А теперь — нет. Но попробуй представить себе: ты находишь что-то, чего не должно быть там.
— Например? — спрашивает девушка. Дьявол пожимает плечами.
— Детская игрушка. Мяч или ночник. Какой-нибудь дешевый хлам, но по весу он тяжелее, чем кажется, а иначе он легкий. Он сияет жирным светом, а иначе он поглощает свет. Когда ты его трогаешь — он неприятно подается. У тебя такое чувство, будто ты можешь туда провалиться. Кружится голова. Возможно, это уже записали на каком-то языке, который никому не дано расшифровать.
— Хорошо, — говорит девушка-из-группы-поддержки. Кажется, она немного повеселела. — А что еще?
Дьявол светит фонариком ей в глаза, щелкает, включая-выключая.
— Когда кто-то исчезает. Пропадает, просто так. Они отстают от тебя в очереди в парке развлечений или сбегают во время антракта в театре — может, они спустились вниз за почтой, или чтобы заварить чай…
— Это страшно? — спрашивает девушка-из-группы-поддержки.
— Раньше было — да, — отвечает Дьявол. — Раньше считалось, что самое худшее, что может произойти, если у тебя дети, — это когда кто-нибудь из них умирал или исчезал. Хуже было, когда исчезал. Что угодно могло с ними случиться.
— Теперь все лучше, — говорит девушка-из-группы-поддержки.
— Да, что ж. — Дьявол говорит: — В наши дни все становится лучше и лучше. Но — постарайся помнить, как все было. Исчезнувшие люди — только они не исчезли. Время от времени ты будешь их видеть — как они заглядывают к тебе в окна или через прорезь для почты во входной двери, низко пригнувшись. Ты увидишь их в бакалейном магазине. Как они сидят на заднем сиденье твоего автомобиля, согнувшиеся, как неуклюже они смотрятся в зеркале заднего вида. Они могут щипать тебя за ноги и дергать за волосы, пока ты будешь спать. Когда ты говоришь по телефону, они подслушивают, ты слышишь, как они слушают.
Девушка-из-группы-поддержки говорит:
— Как с моими родителями…
— Именно, — говорит Дьявол. — Тебе ведь снятся о них кошмары, правда?
— Не совсем, — говорит девушка-из-группы-поддержки. — Все говорят, что они, наверное, были хорошими людьми. Еще бы, взгляни на этот дом! Но иногда мне снится сон, что я в каком-то переулке и вижу своего мужа. Он совсем не изменился, он взрослый и не узнает меня. Оказывается, только я одна живу вспять. Наконец он узнает меня и спрашивает, что я сделала с нашими детьми.
Когда она видела мужа в последний раз, он пытался отращивать бороду. Ему так и не удалось сделать это толком. Сказать ему особенно было не о чем, но они довольно долго смотрели друг на друга.
— А как твои дети? — спрашивает Дьявол. — Ты не задаешь себе вопрос, куда они отправились, когда доктор снова запихнул их в тебя? Снятся ли тебе сны о них?
— Да, — говорит девушка-из-группы-поддержки. — Все так уменьшается. Боюсь, что так.
— А теперь представь себе, каково мужчинам! — говорит Дьявол. — Нет ничего удивительного в том, что мужчины боятся женщин. Неудивительно, что секс дается им с таким трудом.
Девушка-из-группы-поддержки скучает по сексу, ей не достает того чувства, что наступает после него — блаженства неудовлетворенного желания.
— По первому кругу все было лучше, — говорит Дьявол. — Не знаю, помнишь ли ты. Люди умирали, и никто не знал наверняка, что будет дальше. Возможности были самые разнообразные. А теперь все всё знают. Разве это не скучно?
Кто-то толкает дверь гардеробной, пытаясь открыть, но девушка-из-группы-поддержки поставила на нее ногу, прижавшись спиной к стене.
— О да, я помню! — говорит она. — Я помню, как была мертва! Я так многого ждала с огромным нетерпением. Не имела ни малейшего представления!
Дьявол вздрагивает. Он никогда особо не любил мертвых людей.
— Ну что ж, ладно, а как же чудовища? — спрашивает девушка. — Вампиры? Серийные убийцы? Пришельцы из космоса? Все эти старые фильмы?
Дьявол пожимает плечами.
— Н-да, конечно. Уродцы. Младенцы в стеклянных банках, залитые формальдегидом. Однажды кто- нибудь обязательно извлечет их из банок и расконсервирует. Женщины с зубами до пола. Зомби. Роботы- убийцы, пчелы-убийцы, серийные убийцы, оборотни. Сон, в котором ты знаешь, что спишь, но не можешь проснуться. Ты слышишь, как кто-то ходит по спальне, берет в руки твои вещи и снова ставит их на место, а ты все не можешь проснуться. Конец света. Науки.
— Как славненько, — говорит девушка-из-группы-поддержки. Она сообразительная девочка. — И вовсе это не страшная история. Мне совсем не страшно.
— Ты не слушала? — спрашивает Дьявол. Он постукивает фонариком по своему большому переднему
