зубу. — Ну да ладно, все нормально, это неважно. Продолжай.
— Моя история, наверное, не правдивая, и я, к тому же, не собираюсь рассказывать ее с самого начала. Для этого у нас мало времени.
— Ну и хорошо, — говорит Дьявол. — Я — весь внимание. (В самом деле — весь.)
Девушка-из-группы-поддержки говорит:
— Так все-таки, кто собирается рассказывать эту историю? Сиди тихо и слушай. У нас кончается время.
Она рассказывает:
— Человек приезжает домой с собрания менеджеров по продажам. Он и его жена некоторое время жили раздельно, но решили снова пожить вместе. Они продали дом, в котором жили раньше. И теперь живут за городом, в старом доме в яблоневом саду.
Человек приезжает домой с делового собрания, а его жена сидит на кухне и разговаривает с другой женщиной, постарше. Они сидят на стульях, которые прежде стояли вокруг кухонного стола, но стола — нет. Как и микроволновки, а также полки с крючками, на которой висели кастрюли Сьюзан с медным дном. Кастрюли тоже пропали.
Муж ничего этого не замечает. Его внимание направлено только на другую женщину. У нее кожа — зеленоватого оттенка. Ему кажется, что он ее знает. Она и его жена, обе смотрят на мужа, и вдруг он понимает, в чем дело. Это — его жена. И та, и другая — это все его жена, только одна из них лет на двадцать старше. Иными словами, если не обращать внимания на зеленый цвет лица той, что постарше, обе они — одинаковые: те же глаза, тот же рот, та же родинка у самого уголка губ.
— Ну и как у меня получается пока?
— Так себе, — говорит Дьявол. Правда (правда — слабость Дьявола) заключается в том, что ему нравятся только истории о нем самом. Как, например, история о дьявольском свадебном торте. Вот это — история.
Девушка-из-группы-поддержки говорит:
— Становится лучше.
Человека зовут Эд. Это не настоящее имя. Я его придумала. Эд и Сьюзан были женаты десять лет, пожили отдельно пять месяцев, теперь снова живут вместе вот уже три месяца. Три месяца они спят в одной постели, но не занимаются сексом. Как только Эд целует Сьюзан — она плачет. У них нет детей. У Сьюзан раньше был младший брат. Эд подумывает о том, чтобы завести собаку.
Пока Эд был на своем собрании, Сьюзан занималась кое-чем по дому. Она сделала кое-какую работу наверху, на чердаке, но мы не будем об этом. Пока не будем. Внизу в подвале, в свободной ванной комнате, она установила машину, о которой мы еще поговорим позже, и эта машина делает новых Сьюзан. Вообще- то Сьюзан надеялась, что машина вернет ей Эндрю. (Ее брата. Но ты это и так знал.) Но оказалось, что для того, чтобы вернуть назад Эндрю, требуется другая машина — побольше. Чтобы сделать такую машину, Сьюзан нужна помощь, поэтому новые Сьюзан могут, в конце концов, пригодиться. По прошествии следующих нескольких дней все Сьюзан объяснят все это Эду.
Она не думает, что от Эда будет большой прок.
— Привет, Эд, — говорит старшая зеленоватая Сьюзан. Она встает со своего стула и крепко обнимает его. Кожа у нее теплая, липкая. Пахнет кислым. Подлинная Сьюзан — это Эд думает, что она подлинная, а я понятия не имею, прав он насчет нее или нет, и позже он тоже не будет так уж уверен — сидит на стуле и смотрит на них.
Большая зеленая Сьюзан — неужели я говорю о ней так, как будто она похожа на Годзиллу? Она не похожа на Годзиллу, и все же что-то в ней напоминает Эду Годзиллу — может, то, как она топает по полу кухни, — так вот, она подводит Эда к стулу и усаживает его. Только теперь он замечает, что стол пропал. Он по-прежнему так и не сказал ни слова. Сьюзан, обе они, привыкли к этому.
— Во-первых, говорит Сьюзан, — на чердак вход запрещен. Там работают люди. (Я не имею ввиду новых Сьюзан. Все о Сьюзан я объясню через минуту.) Кое-какие гости. Они помогают мне в работе над проектом. Теперь о других Сьюзан, сейчас их — пять, еще трех ты увидишь чуть позже. Они — внизу, в подвале. Тебе в подвал ходить разрешается. Ты даже можешь там помогать, если захочешь.
Сьюзан-Годзилла говорит:
— Тебе не надо беспокоиться о том, кто из нас кто, хотя каждая чем-то отличается. Ты можешь всех называть Сьюзан. Мы обнаруживаем, что некоторые из нас, возможно, более временные, чем другие, или жирнее, или моложе, или зеленее. Похоже, это зависит от сорта.
— Так ты Сьюзан? — спрашивает Эд. Он поправляется:
— То есть, я хочу сказать, ты — моя жена?
— Мы все — твоя жена, — говорит Сьюзан помоложе. Она кладет руку ему на ногу и похлопывает, как пса.
— Куда девался кухонный стол? — спрашивает Эд.
— Я убрала его на чердак. Тебе сейчас вовсе не следует об этом беспокоиться. Как прошло твое собрание?
Еще одна Сьюзан входит в кухню. Она молода и цвета зеленых яблок или свежей травы. Даже белки глаз у нее травянистые. Ей, наверное, лет девятнадцать, и цвет ее кожи заставляет Эда вспомнить о змее.
— Эд! — говорит она. — Как прошло собрание?
— Все без ума от новой игры, — говорит Эд. — Она проявляет себя очень хорошо.
— Хочешь пива? — спрашивает Сьюзан. (Не имеет значения, которая из Сьюзан это говорит.) Она берет кувшин с зеленой пенящейся жидкостью и наливает ее в стакан.
— Это пиво? — спрашивает Эд.
— Это — пиво Сьюзан, — говорит Сьюзан, и все Сьюзан смеются.
Красивая, змеиного цвета девятнадцатилетняя Сьюзан водит Эда с экскурсией по дому. В основном Эд просто смотрит на Сьюзан, но он замечает, что исчез телевизор, а также все его игры. Все его тетради. Диван все еще в гостиной, но диванные подушки пропали. Позже Сьюзан замаскирует диван при помощи топора.
Сьюзан покрыла все окна нижнего этажа чем-то похожим на листы алюминиевой фольги. Она показывает ему внизу ванну, в которой одна из Сьюзан варит пиво Сьюзан. Другие Сьюзан развешивают длинные вязкие сгустки пива Сьюзан на сушилку для белья. Когда сгустки высохнут, из них сделают постель, гнезда для новых Сьюзан. К тому же они — съедобные.
Эд все еще держит в руке стакан с пивом Сьюзан.
— Пей, — говорит Сьюзан. — Ты же любишь пиво.
— Я не люблю зеленое пиво, — говорит Эд.
— Зато ты любишь Сьюзан, — говорит Сьюзан. На ней одна из его футболок и нижнее белье Сьюзан. Без лифчика. Она кладет руку Эда на свою грудь.
Сьюзан перестает размешивать пиво. Она выше ростом Эда и совсем чуточку зеленая.
— Ты же знаешь, Сьюзан любит тебя, — говорит она.
— Кто там наверху, на чердаке? — спрашивает Эд. — Может, Эндрю?
Рука его все еще на груди Сьюзан. Он чувствует, как бьется ее сердце. Сьюзан говорит:
— Не говори Сьюзан, что это я тебе сказала. Она думает, что ты еще не готов. Это — пришельцы.
Они обе уставились на него.
— Она все-таки нашла их по телефону. Это будет что-то грандиозное, Эд. Это изменит весь мир.
Эд мог покинуть дом. Он мог покинуть Сьюзан. Он мог отказаться пить это пиво.
От пива Сьюзан он не опьянел. Это же не настоящее пиво. Ты так и знал, верно?
Сьюзан — повсюду. Некоторые из них хотят поговорить с Эдом об их семейной жизни, или о пришельцах, а иногда они желают говорить об Эндрю. Некоторые из них все время работают. Эти Сьюзан всегда тащат Эда в пустые комнаты, чтобы болтать, целоваться, заниматься любовью, сплетничать о других Сьюзан. Или они не обращают на него внимания. Одна из Сьюзан — совсем маленькая. Выглядит на шесть или семь лет. Она ходит туда-сюда по лестнице и коридору и рисует маркером на стенах. Эд не уверен, что
