Танька улыбнулась новой трактовке расхожей фразы. Но через минуту улыбка с ее лица испарилась.
— Саш, а как они нас нашли? За тобой следили?
— Нет. Нас сдал Николаич.
— Николаич? — недоуменно переспросила Танька.
— Ну, директор агентства. Больше некому. А это очень плохо. Теперь вместе с этой мы лишились еще двух запасных квартир и дачи. Плюс у них есть наши описания, данные обо мне. Вот блядство!
— А его как нашли?
— Проследили тебя. И наехали на Николаича. Видимо, серьезно наехали — он мужик непростой, его шпаной не испугаешь. Афганец, и в этом бизнесе — лет десять.
— Поздравляю, прилетели… Вот же привязалось! — сплюнула Танька. — Что делать будем?
— Ну, квартиры и даже машина — не проблема. Деньги есть, и паспортов у меня еще пара есть. Но искать нас будут плотно. Тут уже — кто раньше успеет. И у них шансов больше, потому что их самих больше.
— Саш. Что-то все это как-то…
— Как?
— Странно. Вот так взяли и проследили, взяли и раскололи… взяли и пришли. Там что, половина из спецназа ГРУ, а половина — из ближайшего дурдома? У тебя все это в единую картину укладывается? У меня — нет. — Танька хмурила брови так, что между ними образовывалась твердая складка — это помогало думать.
Саша потер затылок обоими ладонями, помолчал. Танька с вялым интересом смотрела, как двое товарищей с автоматами выходят из «неправильного» подъезда и гадала, пойдут они в соседний или нет. По логике — должны были бы. По факту — оказалось, что не пошли. Танька даже не сильно удивилась. Два мента сели в машину и принялись совещаться с третьим.
— Хорошо работают… оперативно… — поморщилась она.
— Скажи им спасибо. Оцепили бы квартал, устроили шмон — тебе понравилось бы? — продолжая о чем-то напряженно думать, сказал Саша.
— А нас тут не поймают? Какие-нибудь бдительные соседи не позвонят?
— Не позвонят. Знаешь, что я думаю, боевая подруга?
— Что?
— Что мы вляпались во что-то куда более сложное, чем казалось сначала.
—
— Мы, мы. Если бы все дело было в средней руки наркодилере и спертых у него деньгах — решил бы я эту проблему за несколько дней. И без осложнений. И тебя тоже нашел бы, куда спрятать. А это уже все гораздо сложнее.
— Что сложнее-то? — спросила ничего не понимающая Танька.
— Все, — отрезал Саша. — И ты знаешь, в чем дело.
— Я?! — забыв о необходимости вести себя тихо, заорала она.
— Ты. Только или не помнишь, или не понимаешь. Это нормально. — Саша положил ей руку на плечо, успокаивая. — Ты что-то видела, или что-то узнала, или кому-то так показалось.
— Может, просто дело в том, что я адреса его покупателей знаю?
— Ну, да, только три четверти уже поменялись, а оставшиеся тоже — не проблема.
— Ну, я же его посадить могу. В милицию могу пойти.
— Можешь, можешь. Только не будешь. У тебя труп на руках. И он это уже знает. А до суда ты не доживешь.
— А программа защиты свидетелей?
— Голливудское кино надо меньше смотреть… — тихо хихикнул Саша.
— А почему ты сказал — «мы»? — вспомнила Танька.
— Потому что.
— Нет, почему?
— Потому что потому, что кончается на «у». Не знаю. Мне так кажется. А когда мне кажется — я предпочитаю этому верить. Если я тебе сейчас скажу — иди на все четыре стороны, и ты пойдешь, этим ничего не кончится. Для меня.
— Да-а-а-а… — протянула Танька. — Что у меня за жизнь такая кривая? Кто со мной ни свяжется — все кандидат на тот свет…
— Тс-с-с! Погляди-ка… — развернул ее лицом к окну Саша.
1. Кэсс: День 4-й
Ни свет, ни заря Кэсс вновь разбудили и позвали в штаб. Похоже, Эскер был ранней пташкой, и считал, что кто рано встает, того Император непременно награждает.
— Она пропала! — бурно жестикулируя, сообщил штаб-капитан.
— Кто? — отшатываясь от очередного резкого взмаха руки, спросила Кэсс, уже будучи уверена, что услышит имя Эрин. Но оказалось, что пропала драгоценная черная папка Эскера.
— Ох, — вздохнула она. Наблюдать с утра пораньше заранее обговоренный спектакль никак не входило в ее планы. — Но она ведь и должна была пропасть. Сегодня. Что передо мной-то вы драму разыгрываете?
— Вы не понимаете, или притворяетесь? Она
— Никому, — пожала плечами Кэсс. — Что я, совсем с ума сошла?
— Тогда где папка? — повысил голос Эскер. Кэсс села, сложила ногу на ногу и с неподдельным интересом уставилась на него. — Где она?
— Откуда я знаю? — всплеснула руками Кэсс. — Это ваша папка, вот вы и думайте, где вы ее оставили! Между прочим — вы собираетесь сообщать, или это все отменяется?
— Да нет, не отменяется. Просто искать ее я буду уже по-настоящему! — с угрозой пообещал Эскер. — И когда найду…
— И со мной ваши планы поисков не забудьте согласовать, — первый раз подал голос Полковник.
— Я могу быть свободна? — спросила Полковника Кэсс. Тот кивнул. Кэсс вышла, растирая заспанные глаза, обдумала происшедшее. Она ожидала услышать обвинение в похищении пресловутой папки — но Эскер словно бы раз и навсегда счел ее невиновной во всех возможных грехах. Точно, с самого начала он так и сказал — вас мы не подозреваем; но почему? Она уже попросила Эрга подкинуть тому информацию, которая переключит внимание с эскадрильи на командира. Должно быть, не прошло. Надо еще раз попробовать.
И, если Полковник не сказал ни слова, значит, с четверкой спорщиков все в порядке. Впрочем, доказывает ли это их невиновность? Кэсс с неудовольствием вновь призналась себе, что ничего не знает о том, что такое шпион и с чем его едят. И как должен вести себя шпион, которому в лоб заявили, что он — шпион, и завтра имеет все шансы попасть под трибунал. Логично, конечно, что он должен попытаться уйти к противнику. Но, однако ж, с какой стати шпиону совершать такие простые и логичные поступки, наверное, он должен действовать тоньше? И к какому противнику он может уйти — к бунтующему гарнизону и местным партизанам? Что ему это даст? Разве здешнее восстание имеет какое-то отношение к Олигархии?
Стоп, оборвала она себя. А при чем тут Олигархия? Эскер сказал «вражеской», на Эйки же воду взбаламутила крошечная соседняя Федерация. Свободных планет, или как-то так. Почему же она подумала про Олигархию?
Утро еще только началось, а голова уже шла кругом.
Силами СБ Эскер устроил на базе повальный обыск. Эсбэшники щедро делились информацией, объясняя всем заинтересованным и не очень, что именно пропало. Техники, оторванные от своих обязанностей, а точнее — от сладкого утреннего сна, мотались с какими-то агрегатами, помещения то
