Подробности этого события очень сложны, и в настоящем, столь кратком труде невозможно полностью осветить их. Суть дела в том, что прибыльный торговый пост, созданный неким Уильямом Клеборном и его сообщниками на острове Кент для торговли между Мэрилендом и Виргинией, стал объектом яростного спора между властями обеих колоний. Клеборн, поддержанный виргинской Палатой граждан (где заседал и представитель острова Кент), отказался соблюдать требование собственника Мэриленда о том, чтобы торговля с Мэрилендом через этот островной пост велась только с разрешения этого собственника. Губернатор Виргинии, Джон Гарви, приняв сторону собственника, сместил Клеборна с поста секретаря Виргинии и бросил в тюрьму еще одно должностное лицо, обнаружившее симпатии к Клеборну. Это послужило искрой, из которой разгорелось пламя восстания, возглавленного бывшим кабальным слугой Сэмюэлем Мэтьюзом (которого лет 30 спустя Совет избрал губернатором); в этом восстании приняли участие несколько сот вооруженных колонистов. Дело кончилось тем, что ненавистный губернатор был смещен.
Затем наступил черед самого собственника Мэриленда. С началом гражданской войны в Англии в 1642 году (король бежал в 1646 году; Кромвель обезглавил его в 1649 году) этот конфликт перекинулся на территорию Мэриленда, где он протекал особо ожесточенно вследствие того, что собственник этой колонии был католиком. Предвестником бурных событий здесь явился арест губернатором Мэриленда в 1644 году протестантского капитана Ричарда Ингла — владельца торгового судна, весьма кстати носившего название «Реформация». Это вместе с вестью о том, что собственник замышляет вмешаться в войну на стороне короля, привело к свержению собственника и его бегству в Виргинию, где королевский губернатор — сэр Уильям Беркли предоставил ему убежище. В течение двух лет Мэриленд находился под властью органов местного самоуправления, и только в 1647 году возвратился собственник.
За этим последовал период уступок и реформ со стороны лорда Балтимора, включая известную либерализацию колониальной ассамблеи, назначение протестантского губернатора — Уильяма Стоуна, радушный прием в Мэриленде пуритан и обнародование в 1649 году пользующегося заслуженной славой закона о терпимости. Закон этот защищал свободу «совести в делах религии» (для тех, кто принимал божественность Христа) и особо запрещал хулительные поминания «еретиков, раскольников, идолопоклонников, пуритан, индепендентов, пресвитериан, папистов, иезуитов, лютеран, кальвинистов, анабаптистов, броунистов, антиномианцев, барроуистов, круглоголовых, сепаратистов и всех им подобных».
И все-таки мира не последовало, так как собственник проявил колебания в признании верховной власти протектората Англии. Это в сочетании с народными волнениями, вызванными растущей концентрацией земельной собственности, продолжающимся господством лорда-собственника, настоянием последнего на взыскании фиксированных рент и экономическим кризисом, привело к тому, что сторонники собственника полностью утратили контроль в провинциальной ассамблее. Губернатор попытался нанести поражение противникам собственника с помощью оружия, но в сражении, развернувшемся в марте 1655 года, сам был разбит. Он был ранен и брошен в тюрьму, четырех его приверженцев казнили, и в течение трех лет Мэриленд снова находился под властью органов местного самоуправления.
И опять-таки восстановление власти собственника в 1657 году оказалось временным, так как назначенный им губернатор — Джошия Фендол — вступил в союз с народным большинством ассамблеи. В 1660 году Мэриленд провозгласил себя республикой, причем Фендол, видимо, задавался целью объединить и некоторые другие колонии в рамках системы, подражавшей (и подчиненной) системе Кромвеля в Англии2. Однако в том же году Карл II был восстановлен на троне своего отца, Фендол смещен (с запрещением занимать в будущем должностные посты, что не помешало ему позднее снова всплыть на поверхность), а права собственника вновь восстановлены.
II. Восстание Бэкона
Оппозиция собственническому правлению, земельным захватам и уплате фиксированной ренты вспыхивала повсеместно, и везде она прорывалась в форме организованного мятежа. Примером могут послужить события 1670 года в Нью-Джерси, жители которого восстали, прекратили уплату фиксированной ренты, создали свою собственную ассамблею-«охвостье» и удерживали власть вплоть до отвоевания голландцами Нью-Йорка и Нью-Джерси в 1673 году. Владычество голландцев в свою очередь продержалось недолго, и уже в 1674 году по Вестминстерскому мирному договору колонии были возращены Англии, которая незамедлительно восстановила порядки, преобладавшие в Нью-Джерси до «бунтов выскочек» 1670 года.
Однако выдающимся примером народного восстания в период, предшествующий самой Американской революции, является восстание Бэкона 1676 года. Восстанию этому посвящена громадная литература (наибольшей известностью пользуется труд Томаса Джефферсона Уэртенбейкера), и здесь следует лишь очень кратко сказать о нем.
Восстание Бэкона явилось предвестником более крупного восстания, которое произошло ровно сто лет спустя. Виргинское вооруженное выступление было направлено против экономического подчинения и эксплуатации колонии английскими правителями, а также против деспотических и мошеннических административных порядков, установленных в колонии с целью претворить это подчинение в жизнь. В силу этого движение, возглавленное молодым плантатором Натаниэлем Бэконом, оказалось многоклассовым, охватив в своих рядах и рабов, и кабальных слуг, и свободных фермеров, и даже многих плантаторов; это было движение, в котором, как заметил современник Бэкона, один из его противников, «женщины выступили великими поощрительницами и помощницами»; наконец, это было движение, одной из главных черт которого являлось выдвижение требований политической реформы на демократических началах.
В специфических условиях Виргинии жители этой колонии чувствовали себя сжатыми в тиски экономического удушья и политического господства, вырваться из которых можно было, только прибегнув к оружию. Навигационные акты, принятые в 1660 году, предоставив Англии монополию на скупку всего урожая табака, привели к тому, что за какие-нибудь несколько лет цена на табак упала с трех пенсов за фунт до полпенни. Одновременно ряд тождественных законодательных актов отдал рынок Виргинии (а также Мэриленда и Северной Каролины, называвшейся тогда округом Олбемарль) безраздельно в руки английских купцов, которые, не встречая конкуренции, подняли цены на готовые товары.
В связи с расширением ножниц — разрыва между продажной ценой на табак и покупной стоимостью товаров — виргинские плантаторы и фермеры по уши залезли в долги английским купцам в надежде, что займы помогут им выкарабкаться из экономических затруднений. Однако займы сопровождались выплатой грабительских процентов, что означало не облегчение, а дополнительное бремя и, следовательно, усиление зависимости от Англии.
Попытки колонистов выйти из положения посредством введения различных новых сельскохозяйственных культур или посредством промышленных или торговых начинаний наталкивались на решительное вето Англии. А попытки ослабить влияние этой английской табачной монополии путем развития деятельной межколониальной торговли табаком привели лишь к закону 1673 года, которым перевозка табака морским путем из одной провинции в другую была обложена запретительной пошлиной в один пенс за фунт.
Меры эти ударили по всем плантаторам, но сильнее всего они ударили по наименее зажиточным среди них, так как у богатой верхушки издержки производства на единицу продукции были минимальными (особенно благодаря использованию рабского труда, который уже к началу 1670?х годов приобрел известную значимость в районе восточного побережья); к тому же богатые плантаторы могли добиться лучших условий займов. Кроме того, богачи имели возможность вкладывать деньги в торговлю, в частности в торговлю пушниной, когда выращивание табака становилось особенно невыгодным.
Ряд особых обстоятельств усугубил и без того уже очень плохую обстановку. Три из них оказались весьма важными по своим последствиям. Первым таким обстоятельством явилось англо-голландское соперничество (одна из главных причин издания Навигационных актов), приведшее к трем войнам, из которых две последние развернулись на протяжении 1664—1667 и 1672—1673 годов. Войны эти принесли плантаторам колоссальный урон вследствие захвата или уничтожения торговых кораблей, перевозивших табак и другие сельскохозяйственные культуры. Вторым в данной связи надо назвать опустошительный
