III. Волнения в Мэриленде и Северной Каролине
Источником надежд Бэкона на установление единства с Мэрилендом и Олбемарлем (Северная Каролина) было то, что эти две соседние колонии не меньше Виргинии страдали и от Навигационных актов, и от «налогового закона» 1673 года, и от падения цен на табак, и от лишения политических и юридических прав. И действительно, в обеих этих колониях вспыхивали восстания — меньшего масштаба по сравнению с восстанием Бэкона; правда, здесь они направлялись не против королевского губернатора, а против собственников.
В сентябре 1676 года в округе Калверт (Мэриленд) собралось человек шестьдесят во главе с Уильямом Дэвисом и Джоном Пейтом; они возвестили о своем несогласии с существовавшими порядками в области налогообложения и избирательного права и отказались приносить присягу на верность, которой незадолго перед тем потребовал собственник (католик). Их собрание было разогнано силой, цели, ими выдвинутые, объявлены изменническими, а Дэвис и Пейт повешены.
Движение протеста выдвинуло новых вождей, из которых в первую очередь надо назвать все того же Джошию Фендола и Джона Куда, и власти Мэриленда сочли за благо пообещать провести реформы избирательного права и налогообложения. Эти обещания не были выполнены, что в 1681 году привело к еще одному небольшому восстанию, которое было подавлено; однако более крупному восстанию, вспыхнувшему в 1689 году снова под руководством Куда, суждено было достичь большего успеха.
В 1676 году в Олбемарле вспыхнуло еще одно восстание под руководством Джорджа Дюрана и Джона Калпепера; оно направлялось против попыток доверенного лица собственника — Томаса Миллера заставить колонистов платить фиксированную ренту и ряд налогов на табак. Здесь оппозиция оказалась достаточно могущественной, чтобы добиться освобождения из тюрьмы брошенного в нее Дюрана и отзыва ненавистного Миллера, но ни в Мэриленде, ни в Олбемарле (точно так же, как и в Виргинии) добиться действительно существенных изменений в колониальном аппарате так и не удалось.
IV. Лейслер и Куд
Недовольство колоний, причем уже не отдельных, а всех, прорвало плотину, образованную королевскими репрессиями, когда в Англии произошла «Славная революция». Событие это оказало огромное влияние на весь колониальный мир и вызвало ряд революционных попыток, в которых приняли совместное участие различные классы колониального общества, в первую очередь в Новой Англии, Нью-Йорке, Мэриленде и Северной Каролине.
Новая Англия узнала о свержении Якова II в марте 1689 года. В середине апреля вспыхнуло восстание в Бостоне; дело обошлось почти без кровопролития, губернатор Андрос и некоторые из его главных чиновников были арестованы, и каждая из колоний Новой Англии восстановила свое самостоятельное политическое существование, как это было до реставрации Стюартов.
В Нью-Йорке против деспотических органов управления колонией, которые находились в руках крупных лендлордов и купцов — Байарда, Ван-Кортландта и Скайлера (вершивших делами в значительной мере как замкнутая каста и этим возбудивших глубокое недовольство всего остального населения), было поднято восстание под руководством Джекоба Лейслера. После короткой стычки между мятежной милицией и немногочисленными, потерявшими боевой дух регулярными английскими войсками последние капитулировали, а исполняющий обязанности губернатора Никольсон сел на корабль и отплыл в Англию. С 1689 по 1691 год бо?льшая часть колонии Нью-Йорк управлялась революционным правительством Лейслера, которое представляло революционную коалицию мелких купцов, лавочников, кустарей и ремесленников. В годы пребывания этого правительства у власти был аннулирован ряд земельных и торговых монополий, осуществлены прогрессивные перемены в области самоуправления и реформирована налоговая система.
Тем временем в Англии, несмотря на заверения Лейслера в верности только что вступившим на трон протестантским величествам, Вильгельм лично выразил решительное осуждение таких деяний, как установление большинством жителей города Нью-Йорка своего контроля над органами управления этой колонии. Король назначил губернатором своей нью-йоркской провинции полковника Генри Слоутера и направил его туда с отрядом солдат занять этот пост.
Война с Францией на несколько месяцев задержала отъезд Слоутера, и в Нью-Йорк прибыла лишь часть его экспедиции. Отряд этот, под командованием капитана Инголсби, потребовал сдачи города, но Лейслер отказался повиноваться и после мелкой стычки сумел оттеснить капитана. Наконец, уже в начале 1691 года, прибыл собственной персоной Слоутер и посадил под арест Лейслера и его зятя Милборна.
Противники Лейслера — Байард, Никольс и Ливингстон — оказали давление на губернатора, требуя от него приказа о казни Лейслера и Милборна, и оба они были повешены даже прежде, чем их апелляционная жалоба на смертный приговор была рассмотрена королевским правительством. Большинство демократических реформ Лейслера было уничтожено; правда, существование ассамблеи — учреждения, неведомого в Нью-Йорке до Лейслера, — было утверждено, хотя полномочия ее оказались весьма ограниченными. Лейслеровское крыло в политической жизни Нью-Йорка оставалось весомым еще много лет после казни своего вождя. В 1695 году оно добилось от парламента снятия обвинения в государственной измене с имени Джекоба Лейслера и восстановления его наследников во владении его поместьем. Более того, нью-йоркская ассамблея проголосовала в 1702 году за выплату этим наследникам 2700 фунтов стерлингов в качестве возмещения убытков.
«Славная революция» в Англии способствовала созреванию революционных событий и в Мэриленде. Мы уже видели, что эту колонию, находившуюся под властью собственника, непрестанно потрясало движение протеста. Правитель ответил на это весьма своеобразно — еще более усилил свою власть, так что в 1670 году было предписано, что число представителей, посылаемых каждым округом в провинциальные органы управления, будет устанавливать сам губернатор и что никто, кроме него, не может менять это число.
Собственник вообще обращался с колонией, как будто это действительно была его собственность, а не поселение нескольких тысяч семейств, и превратил колониальные должностные посты в простые синекуры для своих родственников и личных друзей. Результатом явились тяжелые налоговые поборы и принявшие огромные масштабы продажность и разложение, на почве которых без конца разгорались скандалы; так было, например, когда исполняющий обязанности губернатора Джордж Талбот (приходившийся, кстати, племянником лорду Балтимору) убил королевского таможенного сборщика и бежал из колонии.
Именно это последнее событие побудило собственника назначить в качестве своего заместителя (и одновременно президента колониального Совета) некоего Уильяма Джозефа, ярого якобита в политике и ревностного католика. Приветствуя в конце 1688 года провинциальное законодательное собрание, Джозеф поставил в известность его членов, что «нет власти, иначе как от бога, и власть, коей мы здесь собраны, несомненно, исходит от бога, богом она даруется королю, королем — его превосходительству лорду- собственнику, а упомянутым лордом — нам». Это было превосходной и классической доктриной для средневековой Европы и абсолютной монархии, но довольно анахронической для английской политической мысли конца XVII столетия и уж бесспорно считалось отсталым взглядом, чтобы не сказать — провокацией, в английской Америке конца XVII столетия.
Вскоре после того, как Джозеф заверил колониальных плантаторов и купцов, что их единственный долг — подчиняться его светлости, английская буржуазия показала на практике, что она отвергает подобные идеи, короновав Вильгельма и Марию и приняв «билль о правах» 1689 года, в котором было утверждено главенство парламента.
Лорд-собственник не торопился давать приказ своей мэрилендской колонии о признании свержения Якова и нового порядка вещей, а должностные лица лорда в Америке обнаружили еще большую медлительность в претворении такого приказа в жизнь. Когда стало известно, что эти должностные лица принялись создавать укрепления вокруг здания колониального управления в Сент-Мэри, столице провинции, несколько сот людей во главе со старым бунтовщиком Джоном Кудом двинулись на город и почти без
