Василий Ардаматский
Опасный маршрут
Глава первая
Передо мной – довольно пухлая папка с надписью «Дело». У этого «Дела» есть свой номер, и состоит оно почти из двухсот страниц, аккуратно подшитых и подклеенных. Поперек папки стелется размашисто- небрежная резолюция: «В архив»
И эта аккуратная папка и резолюция «В архив» никак не вяжутся в моем представлении с тем, что рассказывает мне об этом деле сидящий передо мной совсем еще молодой человек с умными, усталыми глазами… Рассказывая, он то и дело внезапно умолкает, открывает папку, отыскивает нужную страницу, всматривается в нее, и на лице у него появляется недовольное выражение, будто то, что он прочитал, ему либо непонятно, либо почему-то не удовлетворяет его. Тогда он закрывает папку и отодвигает от себя, чтобы через несколько минут снова взять ее в руки. Потом я понял: да, этот человек никогда не сможет равнодушно читать страницы дела, и ему всегда будет казаться, что сухой, протокольный текст, густо заполнивший страницы документов, всего не расскажет, ибо в этой папке была частица жизни этого человека, его сердце и нервы…
Пододвинув папку ко мне поближе, он сказал:
– В общем, здесь есть всё, кроме… – Он недоговорил, помолчал, махнул рукой и рассмеялся: – В общем, здесь всё.
Я открыл первую страницу дела…
«Телефонограмма. № 1/ПО. Принята в 4 ч 17 м.
Из Лесной.
Вернувшийся из ночного колхозник артели „Рассвет“ Петруничев Илья Семенович сообщил, что в два часа ночи в районе Черного бора кружил самолет, который затем улетел на запад.
Передал дежурный райотдела РКМ…
Принял дежурный Управления госбезопасности…»
«Телефонограмма. № 2/ПО. Принята в 4 ч 21 м.
Из штаба ВВС округа.
В 2 ч 24 м в 70 км от Черного бора нашими истребителями сбит самолет неизвестной принадлежности. Идет выяснение.
Передал дежурный по штабу…
Принял дежурный Управления госбезопасности…»
«Телефонограмма № 3/ПО. Принята в 17 ч 42 м.
Из Управления милиции города.
На восточной окраине города возле 101-го почтового отделения обнаружен оставленный владельцем мотоцикл ижевской марки № 1207. Машина зарегистрирована в Лео ном районе.
Передал начальник оперативного отдела РКМ…
Принял дежурный Управления госбезопасности…»
Все эти телефонограммы были приняты в один и тот же летний день 195… года.
И вот я перелистываю дело – страницу за страницей.
1
Самолет летел в бездне ночного неба. Летел он, словно забытый землей. Радиомаяки не подавали ему сигналов. Авиационные диспетчеры, обязанные беспокоиться о всех самолетах, об этом самолете даже не думали. Аэродромные радисты переговаривались с радистами всех проносящихся сквозь ночь машин, а с радистом этого тяжелого корабля они связи не держали.
Другие самолеты летели с зажженными сигналами, и людям с земли казалось, что в черном небе плывут разноцветные звезды. А этот летел, погасив огни, летел на огромной высоте, и его никто не видел и не слышал.
Разбейся этот самолет, и никто не узнал бы ни имени погибших, ни даже того, какой стране принадлежал самолет. У членов экипажа в карманах не нашли бы документов, а на обломках крыльев не оказалось бы опознавательных знаков. На штурманской карте не был бы обнаружен маршрут полета, и нельзя было бы даже установить, откуда и куда летела эта машина.
Впрочем, у единственного пассажира самолета документы были бы найдены, но люди с недоумением гадали бы – кто же он, этот человек, ибо в их руках оказалось бы сразу несколько документов, все на разные фамилии, но с фотографией одного и того же сорокалетнего мужчины, с красивым, мужественным лицом и удивительно спокойными глазами…
Но с самолетом пока ничего не случилось, и он продолжал лететь в бездне ночного неба. Одинокий пассажир – обладатель нескольких документов – дремал, откинувшись на спинку сиденья, зажатого в тесном отсеке позади пилотской кабины.
Перед лицом пассажира замигал красный глазок сигнальной лампочки – летчик хотел разговаривать с пассажиром. Ленивым движением пассажир взял с коленей радионаушники.
– Слушайте! Слушайте! – Голос у летчика низкий с хрипотцой, наушник с ним еле справляется, и пассажир напряженно вслушивался. – Сейчас один час семнадцать минут. Начинаю снижение. Через десять минут можете снять кислородную маску и готовиться к прыжку. Через сорок минут будьте готовы прыгать.
Красный глазок еще раз мигнул и погас. Пассажир посмотрел на часы…
