Добрые предзнаменования (пер. В.Филиппов)

воскресенье и кстати раз уж мы заговорили…»)

Нет, Берилл Ормерод придется подождать. Вспыхнула молния, и почти сразу вдалеке прогремел гром, отметила про себя Мадам Трейси не без гордости, словно сама приложила к этому руку. Такое для привлечения внимания амбулатории даже лучше, чем свечи. Амбулатория – это главное в медиумствовании.

– Итак, – сказала мадам Трейси собственным голосом. – Мистер Джеронимо хочет знать, нет ли здесь кого-нибудь, кого зовут мистер Скрогги.

В водянистых глаза Скрогги мелькнула искра интереса.

– Хмм, вообще-то меня так зовут, – с надеждой в голосе сказал он.

– Отлично, вас тут кое-кто ждет. – Мистер Скрогги ходил к ней уже почти месяц, а она никак не могла придумать, что же ему сказать. Но его время пришло. – Вы не знаете кого-нибудь по имени, умм… Джон?

– Нет, – сказал мистер Скрогги.

– Видимо, помехи в высших сферах. Может быть, Том? Или Джим. Или, умм… Дейв?

– Я знал одного Дейва, когда жил в Хемел Хемпстед, – сказал мистер Скрогги, но не очень уверенно.

– Да-да, он как раз говорит про Хемел Хемпстед, вот именно, – сказала мадам Трейси.

– Но я видел его на прошлой неделе, он выгуливал собаку и на вид был абсолютно здоров, – недоуменно произнес мистер Скрогги.

– Он говорит, чтоб вы не беспокоились и что ему лучше по ту сторону завесы, – схалтурила мадам Трейси.

Она считала, что клиентам приятнее слышать хорошие вести.

– Скажите моему Ронни, что мне нужно рассказать ему про свадьбу Кристел, – заявила миссис Ормерод.

– Скажу, дорогуша, скажу. Подождите-ка минутку, я слышу что-то еще…

Чуть позже что-то еще услышали все. Что-то еще удобно устроилось в голове мадам Трейси и выглянуло наружу.

– Шпрехен зи дойч? – спросило оно, используя рот мадам Трейси как рупор. – Парле ву франсе? Во бу хуи дзянь жонь-вень?

– Это ты, Рон? – спросила миссис Ормерод.

Ответ, когда последовал, звучал весьма раздраженно.

– Нет. Со всей определенностью, нет. Тем не менее, вопрос, отличающийся столь очевидным идиотизмом, могут задать в одной-единственной стране на этой отсталой планете – с большей частью которой, кстати говоря, я бегло ознакомился за последние несколько часов. Дорогая моя, это не Рон.

– А мне надо поговорить с Роном Ормеродом, – довольно брюзгливо заявила миссис Ормерод. – Он такой невысокий, с лысинкой на затылке. Не могли бы вы позвать его?

После недолгого молчания они услышали:

– Один дух, соответствующий данному вами описанию, действительно витает здесь неподалеку. Хорошо, соединяю, только говорите покороче. Я пытаюсь предотвратить Апокалипсис.

Миссис Ормерод и мистер Скрогги посмотрели друг на друга. Ничего подобного на сеансах мадам Трейси еще не случалось. Джулия Петли была в восторге. Это было совсем другое дело. Она начала надеяться, что дальше из мадам Трейси пойдет эктоплазма.

– А… алло? – сказала мадам Трейси совсем другим голосом.

Миссис Ормерод вздрогнула. Голос был в точности как у Рона. При всех предыдущих разговорах Рон говорил, как мадам Трейси.

– Рон, это ты?

– Д-да, Б-берил.

– Отлично. У меня для тебя масса новостей. Для начала, я была на свадьбе Кристел в прошлую субботу а старшенькая нашей Мерилин…

– Б-берил! Т-ты м-мне н-ни с-слова не давала с-с-сказать, пока я… б-был жив. Т-теперь я у… у-умер, и могу с-с-с-сказать только о…о-одно…

Берил Ормерод недовольно нахмурилась. Раньше, когда появлялся Рон, он всегда говорил ей, что он счастлив там, за завесой, и рассказывал, как ему живется в том, что по описанию напоминало хижину в раю. Теперь его голос был больше похож на голос Рона, и она не была уверена, что ей хотелось именно этого. И она сказала то, что всегда говорила мужу, когда он начинал говорить с ней таким тоном.

– Рон, не забывай – у тебя сердце.

– У меня уже н… н-нет с-сердца. Заб-б… б-была? Так вот, Б… Б-берил…

– Да, Рон?

– Заткнись.

И дух исчез.

– Как мило. Итак, большое спасибо, дамы и господин. Боюсь, мне пора.

Мадам Трейси встала, подошла к двери и включила свет.

– Все вон! – приказала она.

Ее клиенты поднялись, пребывая в состоянии полного недоумения (кроме миссис Ормерод, которая еще была и жутко рассержена), и вышли в коридор.

– Мы еще не закончили разговор, Марджори Поттс, – прошипела миссис Ормерод, прижимая сумочку к груди, и захлопнула за собой дверь.

С лестницы донесся ее приглушенный голос:

– А Рону можете передать, что с ним мы тоже не закончили!

Мадам Трейси (которая значилась в правах на вождение мотороллера – и только мотороллера – действительно как Марджори Поттс) пошла на кухню и выключила огонь под капустой.

Она поставила чайник. Она заварила чай. Она села за стол, достала две чашки и налила чай в обе. В одну она положила два кусочка сахара. И замерла.

– Мне без сахара, пожалуйста, – сказала мадам Трейси.

Она аккуратно поправила чашки на столе так, чтобы они стояли на одной линии, а потом сделала большой глоток из той, где был чай с сахаром.

– А теперь, – сказала она голосом, в котором каждый, кто ее знал, опознал бы ее собственный, хотя вряд ли ему был знаком этот тон, а именно, тон ледяного бешенства, – почему бы вам не рассказать мне по порядку, что происходит!? И постарайтесь найти объяснение получше.

* * *

Груз разлетелся по всему шоссе М6. Согласно транспортной накладной, грузовик был полон листовым гофрированным железом, однако обоим патрульным было трудно признать этот факт.

– И я хочу знать точно, откуда здесь вся эта рыба, – произнес один из них, в звании сержанта.

– Я же вам сказал. С неба свалилась. Еду я себе спокойно, скорость под сотню, и вдруг: бац! Ветровое стекло вдребезги, и мне в кабину влетает лосось, килограмм на пять! Ну, я тогда выруливаю на обочину, меня вот здесь вот заносит, – шофер показал на останки рыбы-молота под опрокинувшимся грузовиком, – и я влетаю вот сюда. – Вот здесь была куча рыбы самых разнообразных пород и размеров высотой примерно с трехэтажный дом.

– Что пили, сэр? – спросил сержант без тени надежды в голосе.

– Да ничего я не пил, недоумок! Ты что, сам рыбу не видишь?

Довольно крупный осьминог вяло помахал им щупальцем с самого верха кучи. Сержант с трудом удержался, чтобы не помахать в ответ.

Другой патрульный наклонился к своей машине и докладывал по радио: «…листы железа и рыба загородили проезд по М6 в южном направлении примерно в полумиле к северу от десятого перекрестка. Нам придется перекрыть все южное направление для грузовых машин. Ага».

Дождь стал вдвое сильнее. Юная форель, чудесным образом выжившая при падении, отважно пустилась в плаванье на Бирмингем.