Они смешались. Верность – великая вещь, но никаких лейтенантов не надо заставлять выбирать между их командиром и цирком со слонами. Они ушли.
Солнце продолжало светить. Дрозд продолжал петь. Пес перестал пытаться помочь своему хозяину и стал гоняться за бабочкой в траве у живой изгороди сада. Это была серьезная, плотная, непроходимая изгородь, из толстой и хорошо ухоженной бирючины, и Адам давно ее знал. За ней простирались открытые поля, и великолепные грязные канавы, и незрелые фрукты, и сердитые, но медленно-двигающие-ногами владельцы фруктовых деревьев, и цирки, и потоки, что можно запрудить, и стены с деревьями, созданные для того, чтобы на них взбираться.
Но прохода сквозь изгородь не было.
Адам задумался, и это отразилось у него на лице.
– Пес, – велел Адам строго, – отойди от этой изгороди, ведь если ты через нее пройдешь, мне придется за тобой погнаться, чтобы тебя поймать, и мне придется выйти из сада, а мне этого не разрешили. Но мне придется… если ты возьмешь и убежишь.
Пес возбужденно подпрыгнул и опустился на землю но не убежал.
Адам осторожно огляделся вокруг. Затем, еще осторожнее, он поглядел Вверх и Вниз. А затем Внутрь.
Потом…
Теперь в живой изгороди была большая дыра – достаточно большая, чтобы сквозь нее пробежал пес и вслед за ним протиснулся мальчик. И это была такая дыра, что всегда была там.
Адам подмигнул Псу.
Пес прошмыгнул сквозь дыру. И, громко крича: «Пес, плохой ты пес! Остановись! Вернись назад!», – Адам протиснулся в дыру вслед за ним.
Что-то подсказало ему, что нечто подходит к концу. Нет, не свет. Просто лето. Будут и другие, но такого, как это, больше не будет. Никогда.
А раз так, надо из него все, что можно, выжать.
Пробежав полполя, он остановился. Кто-то что-то жег. Он взглянул на завиток белого дыма над трубой Жасминового Домика и замер. И он прислушался.
Адам слышал вещи, которые ускользали от слуха других людей.
Он слышал смех.
Это не было похохатыванье ведьмы; это был низкий, земной смех кого-то, кто знал гораздо больше чем следовало бы.
Белый дым крутился и закручивался в кольца над трубой домика. На долю секунды Адам увидел очерченное дымом красивое женское лицо. Лицо, которое на Земле не видели более трехсот лет.
Агнес Безумцер ему подмигнула.
Легкий летний ветерок рассеял дым; смех и лицо исчезли.
Адам усмехнулся и вновь пустился бежать.
На лугу, совсем недалеко, просто на другой стороне ручья Адам догнал мокрого и грязного пса.
– Плохой Пес, – приговаривал мальчик, почесывая Пса за ушами. Пес потявкивал от удовольствия.
Адам поднял голову. Над ним нависало старое искривленное яблочное дерево. Его ветви сгибались под весом яблок, маленьких, зеленых и незрелых.
Со скоростью нападающей кобры мальчик взобрался на дерево. Через пару секунд он спустился на землю, карманы его одежды распухли, а сам он шумно жевал безупречно кислое и яблоко.
– Эй! Ты! Мальчик! – раздался сзади него хриплый голос. – Ты – Адам Янг! Я тебя вижу! Я твоему отцу все о тебе расскажу, уж это точно!
«Теперь родители точно накажут», – подумал Адам, убегая (рядом с ним – его пес; а карманы – набиты украденными фруктами).
Так было всегда. Но до раньше вечера его никак не накажут.
А времени до вечера было еще много.
Он кинул огрызком яблока в сторону преследователя и полез в карман, чтобы достать новое.
Он не понимал, чего это люди так волнуются из-за того, что другие едят их дурацкие незрелые фрукты, но жизнь стала бы гораздо менее интересной, если бы было по-другому. А, считал Адам, не бывает яблок, не стоящих проблем, которые возникают из-за того, что их ешь.
Если хотите представить будущее, представьте мальчишку, его пса и его друзей. И лето, что никогда не кончается.
И, если хотите представить будущее, представьте сапог… нет, представьте кед с развязанным шнурком, которым мальчишка пинает камешек; представьте палку – для тыканья во все интересные вещи и кидания, чтобы пес решил, принести ее или нет; представьте немелодичный свисток, до умопомрачения наигрывающий какую-то популярную песню; представьте фигуру, наполовину ангела, наполовину черта, и, на все 100, человека…
…ссутулив спину, с надеждой направляющуюся в Тадфилд…
…вечно…
Примечания
1
От англ. crawl – ползать, Кроули, но я решил так перевести, чтобы была разница с Кроули/Crowley, образованным от этого слова. Прим.перев.
2
Любопытно, что в английском одно из слов, это значащее – здесь использовано именно оно – имя жены Ахава, царя Израиля. Прим.перев.
3
Т.е. все остальные. Прим.авт.
4
