На ступеньке у двери стоял маленький, бодренький человечек в черном непромокаемом плаще. Он держал маленький картонный ящик и он сверкнул улыбкой Ньюту в лицо.
– Мистер, – он сверился с куском бумаги в одной руке, – Пульсифер?
– Пульцифер, – поправил его Ньют. – С 'ц'.
– Ох, извините меня, виноват, – отозвался человек. – Раньше я только на бумаге имя видел. Э. Ну ладно. Это, судя по всему, для вас и миссис Пульцифер.
Ньют непонимающе на него поглядел.
– Нет никакой миссис Пульцифер, – ответил он холодно.
Человек снял свою шляпу с круглым верхом и узкими полями.
– Ох, ужасно виноват, – проговорил он.
– Я имею в виду, что… ну, есть моя мать, – бросил Ньют. – Но она не мертва, просто она в Доркинге. Я не женат.
– Как странно. Письмо очень, э, точно.
– Кто вы? – спросил Ньют. Он был в одних брюках, а у двери было холодно.
Человек с трудом уравновесил ящик и вытянул из внутреннего кармана карточку. Ее он передал к Ньюту.
На ней было написано:
Джайлз Бэддикомб
Роуби, Роуби, Редфиерн и Байченс
Адвокаты
13 Демдайк Чемберз ПРЕСТОН
– Да? – проговорил он вежливо. – И что я могу для вас сделать, мистер Бэддикомб?
– Можете меня впустить, – ответил мистер Бэддикомб.
– Вы не судебное предписание мне принесли или что-то такое? – спросил Ньют. События последней ночи висели в его памяти, как облако, постоянно меняясь, когда он думал, что может увидеть картину, но он смутно припоминал какое-то разрушение каких-то вещей и ожидал какого-то возмездия.
– Нет, – ответил мистер Бэддикомб, выглядя слегка обиженно. – Для этого у меня есть специальные люди.
Он прошел мимо Ньюта и положил ящик на стол.
– Честно говоря, – поведал он, – мы все в этом заинтересованы. Мистер Байченс чуть сам не приехал, но у него сейчас проблема с путешествиями.
– Послушайте, – проговорил Ньют, – я не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите.
– Это, – ответил мистер Бэддикомб, предлагая Ньюту взять ящик и улыбаясь, как Азирафаил, собирающийся попробовать показать фокус, – ваше. Кто-то хотел, чтобы вы это получили. Они были очень точны.
– Подарок? – спросил Ньют. Он осторожно оглядел обернутый клейкой лентой ящик, а затем стал рыться в ящике кухонного стола, ища острый нож.
– Я думаю, скорее завещание, – поправил мистер Бэддикомб. – Видите ли, эта вещь у нас уже триста лет. Простите. Что, я что-то не так сказал? Я бы на вашем месте подержал палец под краном.
– Черт, о чем вы говорите? – вопросил Ньют, но к нему уже подползало определенное ледяное подозрение. Он пососал порез.
– Это странная история – я могу сесть, вы не против? – и, конечно, всех деталей я не знаю, я ведь в фирму всего-то пятнадцать лет назад пришел, но…
… Когда доставили ящик, это была очень маленькая фирма, занимающаяся делами закона; Редфиерн, Байченс и оба Роуби, а уж тем более мистер Бэддикомб, были ее далеким будущим. Клерк-юрист, что принял предложенную посылку, был очень удивлен, увидев на ящике привязанное к нему бечевкой письмо, адресованное лично ему.
В письме были определенные инструкции и пять интересных фактов об истории последующих десяти лет, которые обеспечили воспользовавшемуся ими пытливому молодому человеку достаточно денег, чтобы он смог начать – и продолжить – успешную карьеру.
Все, что ему надо было сделать взамен – проследить, чтобы за ящиком аккуратно присматривали более трехсот лет, а затем доставили его по определенному адресу…
…хотя, конечно, фирму за века много раз перекупали, – закончил мистер Бэддикомб. – Но ящик всегда был частью имущества, так уж повелось.
– А я и не знал, что «Хейнцевскую Пищу для Малышей» делали еще в семнадцатом веке, – пораженно проговорил Ньют.
– Это было положено сейчас – чтобы не поломать ящик в машине, – ответил мистер Бэддикомб.
– И за все эти годы никто его не открывал? – спросил Ньют.
– Дважды, насколько я знаю, – ответил мистер Бэддикомб. – В 1757-м мистер Джордж Крэнби, и в 1928-м – мистер Артур Байченс, отец нынешнего мистера Байченса. – Он кашлянул. – Насколько известно, мистер Крэнби нашел письмо…
– ..адресованное ему, – докончил Ньют.
Вставший было мистер Бэддикомб плюхнулся на место:
– Боже мой. Как вы угадали?
– По-моему, я узнаю стиль, – мрачно откликнулся Ньют. – Что с ними произошло?
– Вы это раньше слышали, что ли? – спросил мистер Бэддикомб подозрительно.
– Не так подробно. Их не взорвали, нет?
– Ну… У мистера Крэнби, считается, произошел инфаркт. А мистер Байченс здорово побелел и положил письмо обратно в конверт, насколько я знаю, и очень твердо всем приказал на его жизни ящик не открывать. Он сказал, что всякий, кто откроет, будет уволен без рекомендаций.
– Жуткая угроза, – саркастично бросил Ньют.
– В 1928-м это именно так и было. В общем, их письма в ящике.
Ньют отогнул картон.
Внутри был маленький окованный железом сундучок. На нем не было замка.
– Давайте, подымайте, – возбужденно говорил мистер Бэддикомб. – Должен признаться, мне очень хочется узнать, что там внутри. Мы ставки в офисе делали.
– Я вам вот что предложу, – ответил Ньют великодушно, – я сделаю нам кофе, а вы можете открыть ящик.
– Я? Разве это будет правильно?
– По моему, да.
Ньют оглядывал кастрюли, висящие над плитой. Одна была достаточно крупна, чтобы подойти для того, что он задумал.
– Давайте, – бросил он. – Делайте. Я не против. Вы, вы можете считать, что вам позволяет открыть право поверенного, или что-то вроде того.
Мистер Бэддикомб снял свою куртку.
– Ну, – проговорил он, потирая руки, – раз уж вы так ставите вопрос… будет что-то такое, что можно будет рассказать внукам.
Ньют поднял кастрюлю и мягко коснулся рукой дверной ручки.
– Надеюсь, – кивнул он.
– Открываю.
Ньют услышал слабый скрип.
– Что видите? – спросил он.
