Мохова Ельцов знал хорошо. Темный человек, темный и неуязвимый. Несколько раз МУР и ОБХСС пытались привлечь его к ответственности за бриллиантовые дела, и каждый раз какие-то неведомые, но могущественные покровители отмазывали его. Взять Мохова можно было только на краденых вещах.
Они подъехали к его дому около полуночи. Несмотря на позднее время, в Столешниковом толкался народ. В это время в переулке было всегда людно и весело. Встречались знакомые, назначались свидания.
У комиссионки оперативники свернули под арку и подошли к пятиэтажному дому в глубине двора. Окна в квартире Мохова светились ярко и празднично.
На дверях подъезда сохранилась еще табличка с номерами квартир и фамилиями жильцов. Мохов жил в восьмой, а под ним в квартире шесть некий Серков Л.Г.
Ельцов прочитал список жильцов и сказал оперу:
— Вы на некоторое время станете гражданином Серковым Л.Г.
— Понял вас, Игорь Дмитриевич, — засмеялся опер, — я уже Литваком на Тишинке был.
— Значит, такая ваша судьба.
Опер надавил на кнопку звонка. Послышались шаги, и недовольный голос за дверью спросил:
— Кто там, в такую поздноту?
— Анатолий Васильевич, вы уже простите меня, — плаксиво засуетился оперативник, — у меня в ванной потолок протек.
— Как это?
— Наверно, у вас труба лопнула. Квартиру заливает.
— Подождите, я посмотрю.
Несколько минут в квартире было тихо. Потом снова послышался голос хозяина:
— У меня все сухо.
— Может быть, вместе посмотрим, я хоть трубу перекрою, а то за ночь всю квартиру зальет.
— А вы умеете? Впрочем, что я спрашиваю, вы же инженер.
Послышалось щелканье отпираемых замков. Дверь приоткрылась.
Ельцов толкнул створку, шагнул в переднюю.
— МУР, Анатолий Васильевич.
Высокий седой человек в теплых домашних брюках и бархатной куртке, прищурившись, глядел на Ельцова.
— Значит, Игорь Дмитриевич, вы меня ночью побеспокоили. Видимо, у вас и ордерок есть?
— Есть. Ордерок есть на обыск в вашей квартире, так что предлагаю добровольно выдать ценности, которые вам передал Веретенников.
— А почему вы думаете, что он мне что-то передал?
— Опираясь на его показания, Анатолий Васильевич. — И обратился к оперативнику: — Зови понятых.
— Не надо, — резко сказал Мохов.
— Чего не надо?
