— Понятых.
— Почему?
— Я готов добровольно передать ценности, которые мне принесли для оценки.
— Вот и ладушки. Я всегда считал вас умным человеком. Только вам придется проехать с нами на Петровку и все задокументировать.
— Хорошо, я только оденусь.
Мохов пошел в комнату, за ним оперативник.
Пока хозяин собирался, Ельцов обошел квартиру. Мохов жил в двух комнатах, третья была приспособлена под мастерскую.
— Так где же ценности? — обернулся Ельцов к Мохову.
Ювелир подошел к сейфу с затейливыми узорами на дверце и сказал:
— Выйти я вас просить не могу, но хотя бы отвернитесь.
Ельцов засмеялся и отошел к окну.
За его спиной куранты сейфа сыграли «Коль славен наш Господь». Потом крышка захлопнулась. Ельцов повернулся. Мохов поставил на стол серебряную шкатулку редкой красоты, усыпанную красными, сиреневыми и голубыми камнями.
Ельцов открыл шкатулку, в свете люстры драгоценные камни заиграли дьявольским светом.
— Нравится? — поинтересовался за его спиной голосом змея-искусителя Мохов.
— Красиво.
— И только? — ахнул ювелир. — Когда Веретенников принес их мне на оценку…
Он не успел договорить, в прихожей раздался звонок.
— Поздно гостей принимаете, Анатолий Васильевич. — Ельцов достал пистолет.
В комнату заглянул оперативник.
— Впустить?
— И сразу к стене.
Открыли дверь.
В квартиру вошел невысокий человек в коричневом ратиновом пальто с бобровым воротником и пыжиковой шапке.
— Уголовный розыск, — отчеканил опер, — попрошу документы.
— Ты что? — рявкнул гость, — с ума сошел? — Говорил он с легким кавказским акцентом. — Я полковник МГБ Нагиев.
— Документы.
Нагиев не спеша расстегнул пальто, в прихожей резко запахло одеколоном «Шипр», вынул из нагрудного кармана красную сафьяновую книжечку с гербом и буквами МГБ.
— Ты знаешь, кто я?
— Сейчас узнаем. — В прихожую вышел Ельцов с ларцом в руках.
