– Тебя интересуют только вещи Искандера?
То, что он назвал Александра – Искандером, меня не удивило. Я имею в виду, что он сказал это на русском. На востоке люди называют Македонского Искандером. Удивила меня интонация и уверенность, с которой он спросил.
Я уже собрался ответить ему и сказать, как много для меня значит теперь все, что связано с Македонским, но он не дал мне заговорить.
– Я использую тебя как посла, ты должен передать мою волю этому прогнившему миру. Но об этом мы поговорим завтра.
– Прошу вас, только один вопрос – откуда вы знаете русский язык. Аристократ тихо улыбнулся и закрыл за собой дверь.
В полном одиночестве я провел, кажется, два дня. Никогда не предполагал, что одиночество может быть таким гнетущим. Араб не появлялся. Я устал гадать, что меня ждет. Спал очень плохо. Чувствовал, как мне не хватает вина, чтобы снять усталость и забыться спокойным сном. На третий день араб пришел в европейской одежде и с подносом. На подносе оказались сладкое вино, фрукты и хлеб. Не дав мне опомниться, он начал быстро говорить.
– Тебе повезло, человек, я учился в Москве, и, хотя мы теперь с тобой не на одной стороне, я испытываю уважение к своим русским учителям. Зачем ты интересуешься великим Искандером?
Вопрос поставил меня в тупик, и я проговорил что-то пафосное и бессмысленное:
– Я хочу понять волю этого человека и узнать, что заставило его перевернуть полмира на свой лад.
– А тебе хватит сил, западный человек, и что ты вообще знаешь о Македонском, – тихо отчеканил араб.
С этой фразы начался наш долгий и серьезный разговор. Мы разделили мир на Восток и Запад и, как игроки в шахматы, пытались выиграть друг у друга. Мы проговорили весь день. Утром следующего дня Хализ, так звали моего пленителя, зашел ко мне и сказал, что он меня отпускает, но с одним условием.
– Ты должен пройти путем Александра Македонского Великого, – сказал он мне, – это путь испытаний человека, стремящегося познать истину. Он смотрел внутрь меня, в мои глубины, проникая через глаза. Меня удивило, что он соединил титулы Александра вместе. У нас было принято говорить либо Александр Македонский, либо Александр Великий. Я не успел спросить его об этом, как он начал свой рассказ, неожиданно и быстро излагая мысли.
– Я сын очень богатого человека, – сказал он мне, – но мою страну поработили, и ради славы своего рода я взял автомат. Мой род опозорен бессилием, и моя кровь вернет нам уважение, но и кровь неверных тоже. Ладно, ложись спать, завтра тяжелый день.
Утром я проснулся от духоты и монотонного призыва муллы. Лагерь весь зашевелился, было понятно, что люди уходят отсюда. Хализ зашел ко мне в камеру и сказал:
– Ты уйдешь ночью, когда мы покинем лагерь. Вот карта. Уверен, ты знаешь, зачем идешь вперед.
Я сделал утвердительный кивок головой, хотя уверенности в моей дальнейшей судьбе у меня не было никакой. Я шел навстречу опасностям и открытиям. Я один на один с судьбой. Я уже перешел в Зазеркалье мира, где удача и успех измеряются вечностью и делами тех, кто жил на этой Земле до нас. Слава и величие, а не деньги – вот что двигает фигуры в истории.
4
Я разобью любые стены, возьму все крепости, и пусть все пророки услышат меня. Я все время слышу голос Хализа, его монотонный, сильный, волевой голос: пройди путем Македонского, пройди или погубишь свою жизнь так же, как я.
Хализ оказался родом из Александрии и знал про Македонского все. Его родственники были не довольны тем, что он превозносил чуждого им правителя и восхищался им. Но для Хализа Александр Македонский был несостоявшимся правителем всего Востока.
– Я знаю про него все, – сказал мне Хализ в нашем последнем разговоре, – даже то, чего не знают все профессора твоего мира.
– Почему ты в этом так уверен? – спросил я.
– На северо-востоке, в горах Пакистана, живут люди, которые являются потомками воинов Македонского. Я веду свой род от македонян, от одного из солдат Александра, которые навсегда остались в завоеванных им землях, потому что здесь они нашли себе новую родину.
Хализ умолк и долго смотрел в сторону горизонта.
– Хотя сегодня уже трудно найти во мне кровь тех далеких предков, я предан идеям Александра. Он стремился к единому миру, одному миру для всех. Единый Запад и Восток, идея, которая теперь превратилась в утопию.
Он замолчал. К нам в комнату вошел человек в военной форме и принес большой стакан.
– Пей.
– А что это? – спросил я.
– Сахлаб, это жирное молоко, немного муки, много меда и орехов – пей, тебе понадобятся силы.
Я взял стакан и осушил его мгновенно. Через две минуты звенящей тишины он продолжил разговор.
– Ты должен пройти «дорогой Александра», чтобы понять истину.
«Дорога Александра» это не географическое понятие, это путь воли человека. Люди тогда и сейчас думают, что он гнался за славой и богатством. Нет, он хотел найти истину.
– Истину чего?
– Истину этого мира. Мать уверяла его, что он сын бога, что его отец Зевс. После Персии он поверил в это, потому что только сын Бога может свалить Великую империю в одиночку.
Хализ в упор посмотрел на меня и спросил:
– А ты, как много ты о нем знаешь?
– Все, что известно на Западе, я изучил сотни документов, связанных с его жизнью и походами.
– Хорошо, тогда ты должен знать, что его победа над персами была истинным чудом, которое больше никогда ни с кем не случалось на этой Земле.
Такого больше никогда не было в истории войн. Его победа над Дарием – до сих пор необъяснимая загадка. После нее он поверил в свое божественное происхождение. Победив людей, он жаждал встречи с богом.
– С богом, – завороженно спросил я, – с каким богом?
– Ему нужна была встреча с равным. Он хотел встретиться с богом другого мира и понять, чья истина вернее. Поэтому так маниакально он двигался вперед, в Индию, поэтому он сбрасывал награбленные сокровища с коней и вел войско вперед.
Еще задолго до Александра Ближний Восток находился под влиянием буддизма. Александр услышал от Аристотеля о едином Боге Востока – Будде. Там, где заканчивался греческий мир, начинался Иран. Иран был буфером между эллинским миром и миром Будды. Иранцы поклонялись Солнцу и Огню и слушали своего пророка Заратустру. А за Ираном лежал мир Будды, которому уже было больше 200 лет. И мир этот начинался в Индии.
На Олимпе жили десятки богов, мало того, они плодили полубогов и героев, а тут вдруг один бог, и все ему поклоняются. Вот загадка.
Там, за сатрапиями Востока, лежали земли Индии, где Будда правил умами мира. Александр рвался туда. И вот перейдя притоки Инда, он получил «черную метку» от богов, которые его так любили.
Хализ рассказывал все это с таким восторгом и горящими глазами, как будто сам был свидетелем походов Александра.
– Аристотель воспитал в нем человека, несущего свет просвещения темным империям Востока. Но отец его, Филипп, привил ему вкус к богатству, роскоши и бесконтрольной власти. И эти два начала раздирали его.
Ему казалось, что он идет освобождать Восток от тиранов и строить новый, доселе невиданный мир, но его войско, тридцатитысячное войско, в котором он знал имя каждого воина, грабило все на своем пути.
Однажды он проснулся в завоеванной Бактрии и увидел, что воины не способны двигаться. Каждый воин тащил за собой коня, а то и двух, нагруженных золотом, серебром и драгоценностями. Он построил
