— Вы Орлов? — подошел к нему молодой капитан милиции.
— Да.
— Пойдемте, я провожу вас к кассе, ваш рейс через сорок минут.
До отлета оставалось еще полчаса. Вадим стоял у входа в аэропорт, провожая глазами все серые «Жигули». Время уходило, а Марины не было. Внезапно он увидел Веру, свою бывшую жену, она шла, небрежно помахивая лакированной сумкой, глядя сквозь темные очки на этот суетный мир. Вадим смотрел на нее и думал о том, что правильно сказал Ремарк: «Ни один человек не может стать более чужим, чем тот, которого ты любил когда-то». Ничего не дернулось в нем. Шла к дверям аэропорта интересная, хорошо одетая женщина. Он знал ее имя, знал, как она говорит, смеется, знал, что она любит мороженое, и все. Такое можно знать о любом другом, не обязательно о бывшей жене. А ведь еще несколько лет назад он встретил ее в новом здании МХАТа, и сердце у него забилось гулко и беспокойно.
Вера наконец подняла глаза и увидела Вадима.
— Привет. Ты здесь по работе?
— Добрый день, Вера. Лечу в командировку.
— А я встречаю мужа, он прилетает из Лиссабона, и почему-то их рейс сажают во Внуково.
— Видимо, Шереметьево переполнено.
Она дала точную информацию. За словами о прилетающем муже стояло счастье встречи, общественное положение человека, с которым она связала свою жизнь.
Надежность и благополучие.
— Ты не меняешься. Только вот шрам у тебя появился.
— А ты все хорошеешь, Вера.
— Ну уж ладно, прощу тебе эту маленькую ложь. По-прежнему один?
И тут сердце у Вадима заколотилось. Через площадь от стоянки машин к нему бежала Марина.
— Нет, я не один, — ответил Вадим.
Марина подбежала, спросила, запыхавшись:
— Хоть пять минут у нас есть?
Вадим взглянул на часы.
— Пятнадцать.
— Это целая вечность.
— Познакомьтесь, — сказал Вадим.
Вера с любопытством оглядела Марину. Она увидела сразу все: прическу, во что та одета, какие украшения на ней. Она даже с предельной точностью наверняка определила номер ее помады. В чем, в чем, а в этом Вера разбиралась, как старшина-сверхсрочник в арматурных ведомостях.
— Счастливо долететь.
Она стояла, помахивая сумкой.
— Кто это? — спросила Марина.
— Приятельница сестры.
Вадим не обманул ее, он просто сказал полуправду.
— Пассажиров, отлетающих рейсом 1469 Москва — Алма-Ата, просим пройти на посадку.
— Вот и кончилась вечность, — грустно сказала Марина, — пойдем, я провожу тебя.
Они шли к дверям, над которыми горело табло с указанием рейса. Шли сквозь гомонящую толпу, ничего не видя и не ощущая, кроме предстоящей разлуки.
— Там тоже будут стрелять и гонять на автомобилях? — спросила она.
— Нет. Там будут много говорить.
— Дай телеграмму, когда долетишь.
— Ладно.
Садясь в автобус, он обернулся и увидел Марину, она стояла, прижавшись лицом к стеклу.
А может быть, это была не она?
Часть вторая
Вот именно эти события предшествовали прилету Вадима Орлова сюда, в буйное тление осенней степи, в далекое ИТУ, расположенное в центре Казахстана. Машина неслась сквозь море красок, и прямо из степи вырос забор. Зеленый, казенный, чуть выцветший на солнце. С четырех сторон держали его вышки, а по гребню, это было видно даже на расстоянии, протянулась колючая проволока. И Вадим подумал о том, что преступление и раскрытие его, в общем-то, короткий отрезок жизни. Но здесь, за этим забором, люди проводят не только годы, но и десятилетия. Машина остановилась у ворот.
— Пойдемте на вахту, товарищ подполковник, — сказал лейтенант Рево.
Вадим выпрыгнул из машины, потянулся, еще раз посмотрел на узелки колючей проволоки. Они были словно преддверия неведомого мира, плохо знакомого даже ему. ИТУ — сложный человеческий организм. Здесь собраны люди, нарушившие почти все статьи УК. Каждая судьба по-своему трагична. Будь это закоренелый рецидивист или человек, случайно попавший за этот забор. Здесь они не просто жили — здесь они искупали вину. Они подошли к вахте. Глухо, словно затвор, щелкнул замок. Прапорщик-контролер внимательно прочитал удостоверение Вадима, сверил его с лежащей на столе заявкой на пропуск. Он хотел спросить об оружии, но Вадим уже отстегивал кобуру. Прапорщик взял пистолет, выщелкнул обойму, оттянул затвор, проверяя патронник. Потом повернул пистолет к свету, читая номер, и выписал Орлову квитанцию. Теперь его «Макаров» будет дожидаться, когда хозяин перешагнет порог вахты, чтобы покинуть ИТУ. Все правильно — в зону с оружием не ходят.
А что же такое зона?
Вадим увидел огромный двор с красивыми клумбами, с дорожками, посыпанными желтым песком. Порядок был в зоне, порядок и чистота.
— Прошу сюда, — сказал лейтенант.
Они подошли к двухэтажному зданию — штабу ИТУ. Кабинет начальника управления располагался на втором этаже, и Вадим шел по коридору, читая таблички на дверях.
— Подождите, товарищ подполковник, — сказал Рево, — я доложу.
Он скрылся за дверью и сразу же появился обратно.
— Прошу.
Комната была большой и светлой. Она чем-то неуловимо напоминала кабинет директора промышленного предприятия. Видимо, эта ассоциация возникала от большого застекленного шкафа, в котором лежали никелированные детали.
Начальник ИТУ, невысокий, худощавый подполковник, встал из-за стола, пошел навстречу Вадиму.
— Значит, вы и есть Орлов Вадим Николаевич, а я Ермаков Анатолий Кириллович. Как добрались?
— Спасибо, прекрасно.
— Продукция наша интересует? Помогаем, как можем, промышленности. Присаживайтесь.
Ермаков помолчал, глядя в окно, потом сказал, вздохнув:
— Неудачно приехали вы, Вадим Николаевич.
— Так я не рыбак и не охотник, — усмехнулся Орлов.
— Не в том дело. ЧП у нас. Бежал Суханов-то.
— Как? — холодея, спросил Вадим.
— А так. Поехал утром с бригадой в карьер и бежал.
— С концами?
— Нет, — недобро прищурился Ермаков, — ему, как вы говорите, «с концами» не уйти.
— Почему?
