— Почему? Разве это неправда? — Фрейзер с иронией посмотрел на Розу.
— Только после того, как ты поцеловал меня. — Она поднялась с кушетки и встала перед ним, держа руки на бедрах. — Ничто не изменит того, что я не гожусь для тебя в качестве жены. Зачем лицемерить, будто ты действительно не знаешь, кого ищешь.
Он встал и в этот момент показался ужасно грубым и высокомерным.
— На основе этих предположений я и действую, так, что ли, Роза?
Ее плечи слегка опустились.
— Фрейзер, не следовало мне с тобой работать, — сказала она чуть хрипло. — Я думаю, мы оба знали, что нам не следовало работать вместе. Скажи мне честно, если я не права относительно тебя.
Молчание длилось целую минуту.
— Хорошо, я могу сказать одну вещь, — ответил он, растягивая слова. — Этого ты никогда не узнаешь. Вы закончите дом, мисс Шоу?
Ее губы раскрылись, она внимательно смотрела на него.
— Нет, если вы этого не хотите, мистер Росс, — произнесла она громко и отчетливо.
— О, нет. Я не уклоняюсь от своих деловых обязательств.
— Но…
— Я думаю, вы также. — Взгляд его был тяжелым.
— Это означает, что мы должны оставаться в контакте, — выдохнула она.
— Вероятно, вам следовало подумать об этом до того, как разговаривать со мной в такой манере. — Взгляд его был высокомерен, а голос тверд.
Роза внезапно отвернулась и проговорила:
— Я думаю, вам лучше уйти, мистер Росс.
— Хорошо, я ухожу, — сказал он. Но положил руки ей на плечи и, повернув ее лицом к себе, добавил с усмешкой: — Опять в слезы? Я думал, вы сильнее.
Роза выпрямилась и, хотя ее зеленые глаза оставались сухими, ответила:
— Буду, Фрейзер, буду сильнее.
— Хорошо. — Он поцеловал ее в лоб. — Всего хорошего тебе, мой чертов дизайнер. До того, как мы встретимся снова. Я не удивлюсь, если мы опять найдем повод для битвы. Занзибарские двери, например.
И с этими словами он ушел.
Роза подождала, пока не услышала, как отъехал его автомобиль, затем упала на кушетку и разрыдалась. Почему… — спрашивала она себя… почему она ввязалась в этот глупый спор, в то время как он просто приехал повидаться? Ведь ему и так в больнице досталось… Почему?
Она вытирала слезы тыльной стороной ладони и лежала, уткнувшись головой в подушку, пока рыдания не прекратились. Затем присела и, взяв бокал с вином, к которому ранее не прикатилась, сделала большой глоток.
— Быть, в общем-то, правой — и так неразумно себя вести! — пеняла она себе. — Все из-за того, что я влюбилась в него. И ужасно боюсь, что Фрейзер меня не любит. А что, если бы он сказал, что любит, и попросил выйти за него замуж?
Роза выпила еще вина, закрыла глаза и удивилась мысли, пришедшей на ум: то, что она не могла бы сделать для другого мужчины, она, весьма возможно, сделала бы для Фрейзера Росса. Даже махнула бы рукой на свою карьеру.
Но со мной даже не обмолвились о любви, напомнила она себе. Так что же мне теперь делать? Что мои слезы для человека, который никогда не любил ни одну женщину? Нет, думала она, подальше, подальше от него…
Она горько усмехнулась, представив себя этаким Сиднеем Картуном, восходящим на гильотину в конце «Сказки о двух городах». Затем она умышленно напомнила себе о страданиях, которые причинил ей Саймон Харрис, и вдруг осознала, что прошлое кажется ей теперь таким мелким, незначительным…
Был понедельник, но это не имело значения для Розы. Она упорно работала весь уикенд.
— Он уже дома, — радостно сообщила Делия несколькими днями позже.
— Прекрасно. Все заняло не так уж много времени, правда?
Делия пожала плечами:
— Пять или шесть дней. Бернард вернулся домой уже вчера после полудня. Я провела с ним почти час. Теперь там Фрейзер.
— Хорошо, — равнодушно сказала Роза. — А как твои отношения с Дианой?
— Они с Роджером уехали на несколько дней, без детей. По-видимому, это…
— Примирение, одним словом, — весьма прозаически закончила Роза, заложив карандаш за ухо.
— Будем надеяться, все уладится… Как вы думаете, кремовый оттенок подходит для мужского жилища? Для гостиной, например?
— Ну, мне очень нравится этот цвет в окружении вещей из дерева, но я не совсем пони маю, насколько это практично. Посмотрите. — Роза показала Делии фотографию гостиной, просторной и удобной комнаты, и раскрасила ее кремовым цветом. Затем показала свой набросок, который сделала в главной гостиной дома Фрейзера Росса: уже с лампами, картинами, столами и сундуками.
— Думаю, вполне прилично выглядит, — сказала Делия мягко. — Я восхищена этим уголком: два стула с деревянными спинками и низкий кофейный столик. А эта золоченая ширма, разрисованная фигурками слонов, просто великолепна, да и шкаф, — она указала на высокий, покрытый красным лаком двустворчатый антикварный шкаф с бронзовыми подсвечниками, — просто находка. Но если вы беспокоитесь о практичности, почему бы не попробовать кожу кремового цвета?
— Нет, — решительно ответила Роза, — я ненавижу кожу, кроме как в рабочих кабинетах или клубах чопорных, старомодных стариков, и не думаю, что она подойдет по настроению к этой комнате. Интерьер ее должен быть решен в восточном стиле.
Делия, которая обычно разделяла мнение Розы, оставалась спокойной.
— Ладно, есть и другие комнаты, где можно расслабиться, например, после рыбалки, — сказала она с юмором. — Комнаты, где необходим типично мужской фон. Я полагаю, вы знаете, что для этого нужно? Тигровая шкура или шкура зебры. Или голова оленя на стене.
Роза выразительно подняла глаза к небу.
— Даже и не предлагайте это. Вполне достаточно хлопот с занзибарской дверью. Кроме того, тигры — это агрессивно, — сказала она сурово.
— Тигры — может быть, но я никогда не слышала, что зебры…
— Откуда зебры на Яве?
— А слоны на Занзибаре? — спросила Делия, смеясь.
Роза взглянула на нее и тоже рассмеялась.
— Простите. Знаете, вы правы. В чем-то мне явно необходимо мужское влияние, а здесь совершенно неуместен кремовый цвет. — Она разорвала набросок и бросила кусочки в корзину под столом.
— Почему вы не спросите его, что ему нравится? — спросила после паузы Делия.
— Я пыталась, — произнесла Роза холодно. — Кем бы ни был Фрейзер Росс, он не фонтан идей. — Она машинально начала рисовать что- то на бумаге.
Делия наблюдала за ее склоненной головой и чувствовала, что сердце ее разрывается. У нее не было ни малейшего сомнения, что у Розы и Фрейзера Росса не получится ничего путного. Но как помочь? Мужчина есть мужчина, заключила она философски и вдруг сказала:
— Его отец такого мнения, что очень много женщин остались облапошенными им.
Роза подняла голову и внимательно посмотрела на Делию.
— Думаете, я не знаю об этом? — спросила она очень спокойно. — Вы думаете, я не вижу собственными глазами?
Делия села и вздохнула. Пора было менять тему разговора.
— Ладно! Хватит об этом. Гостиные — еще одна забота. Что касается, — Делия снова нахмурилась, — подушек для гостиной, стилизованных под шкуру зебры, думаю, их должно быть немного. Например, только две большие подушки по углам дивана, украшенные золотыми кистями. Он, очевидно, не возражает против разных национальных особенностей, иначе не одобрил бы стиль острова Ява, не говоря уже о Занзибаре и
