маршем батальона. А бойцы, увидев своего капитана, выпрямляли спины, выше поднимали головы и принимались чеканить шаг. Колонна заметно набирала темп. До Керчи оставалось немного.
– Капитан Величко, в голову колонны! – донеслось вдоль рядов, и движение внезапно остановилось. По рядам прошел шум.
– Приставить ногу! Тише! – скомандовал Ясенский.
Сырой ветер приятно овевал разгоряченные в походе лица десантников. Впереди, где-то в тумане, послышалась глухая пулеметная очередь. Люди насторожились, но стрельба стихла. Только мерный плеск волн да шорох гальки на берегу нарушали утреннюю тишину. Слева над водой нависали красноватые оползни глины, а внизу лежали круглые камни, до блеска отполированные морем.
– Закуривай! – разрешил Ясенский.
Прислонив свою бронебойку к выступу обрыва, Самошкин вынул из шапки клочок свернутой газеты и, стряхнув в ладонь крошки табаку, скрутил цигарку.
– Папаша, не забудь мне сорок процентиков, – вывернулся из-за его спины боец. – Оставь… смотри…
Самошкин покурил и передал цигарку просившему. Цигарка пошла по рукам. Бойцы с жадностью затягивались раз-два и передавали следующему, и так до тех пор, пока краснолицему матросу не – достался уже такой окурок, что не удержишь в пальцах. Но это не обескуражило матроса. Подняв сухой стебелек, он согнул его пополам, защемил как щипцами кончик цигарки и принялся с наслаждением глотать дымок.
– Находчивость проявлять надо… – бросил он, поглядывая на всех свысока.
– Ничего, потерпим. Недолго осталось. Переберемся к своим, махорочки тогда покурим вволю, – мечтательно произнес Самошкин.
В этот момент где-то впереди, за береговыми уступами, прокатилась беспорядочная трескотня ружейных и пулеметных выстрелов. С каждой минутой стрельба нарастала, становилась гуще. Роты зашевелились.
– Приготовиться! – пронеслась команда.
– Ну, начинается прелюдия… – пошутил Рогачев.
– Офицеры, к комбату! – прокричал пробегая запыхавшийся вестовой.
Впереди заухали взрывы.
Через десять минут батальон капитана Величко пересек автостраду Керчь – Феодосия. Ему были переданы все имевшиеся в десанте минометы, весь запас мин и утроенная норма патронов. Впереди, в Солдатской слободе, возле бочкового завода уже грохотал бой. Подразделения десанта ворвались в город.
Бойцы Величко выбили из окопов румын и заняли высоту, господствующую над городом. На этой высоте когда-то была древняя гробница понтийского царя Митридата, и по его имени называлась высота.
– Наш батальон оставлен для прикрытия прохода основных частей через город. Мы останемся здесь до тех пор, пока наши не выйдут на Керченский плацдарм. Сегодня, как видите, нам везет: и отход и наступление прикрываем. Вам оставаться с нами незачем. Отправляйтесь в авангарде, – сказал Величко подошедшему Бороде.
– А разве вы отсюда не собираетесь выходить? – спросил его летчик.
– Обязательно выйдем.
– Тогда я остаюсь с вами до конца операции, – твердо заявил Борода.
Утром, еще затемно, дверь в общежитие летчиков распахнулась и вместе с порывом ветра в землянку ворвался зычный голос дежурного:
– Подъем!
Летчики заворочались – в постелях. Черенок, спустив ноги с койки, потер глаза и, ежась со сна, потащил одеяло с Аверина. Аверин, цепляясь за уползающее одеяло, сопел, чертыхался, ворчал что-то недовольным голосом, но Черенок уже спрашивал товарища насмешливым тоном:
– Вы, товарищ Аверин, конечно, выспались?
– Разумеется… – моргая глазами, в тон ему отвечал Аверин. – Штурмовка Керчи для меня наилучшее снотворное…
– Надо, Аверин, привыкать к регламенту, укладываться в положенное количество кровате-минут… – подал свой голос Остап.
– Собирайтесь-ка побыстрее, лейтенанты, – порекомендовал майор Гудов, заглядывая в дверь.
Серые тучи, словно стадо овец, толкались по истерзанным рыжим холмам. Погода была нелетная, однако рев прогреваемых моторов на аэродроме свидетельствовал о том, что готовность «номер два» не отменена. И действительно, когда экипажи гурьбой вошли в землянку командного пункта, капитан Рогозин предостерегающе поднял руку – на проводе был штаб дивизии.
Окончив пометки на карте, Рогозин принялся что-то записывать в блокноте, поддакивая в трубку. С лица его не сходила лукавая улыбка.
Положив трубку на аппарат, он встал и торжественно произнес:
– Товарищи, получены две радостные вести: первая – наш южный десант прорвал этой ночью кольцо врага в Эльтигене и соединился с керченским десантом!
– Вторая, – продолжал Рогозин, – касается некоторых из вас лично. Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР лейтенант Попов награжден орденом Ленина, – и Рогозин шагнул к Попову, протягивая ему руку.
Землянка задрожала от радостных возгласов. Летчики обступили товарища.
