– Это был не твой бред, а бред Селин, – сухо сказал Габриэль.
– Что?..
Алена повернула голову. Селин лежала на боку, вытянув вперед руки, рядом валялись пистолеты. Она мертва? И тут Алена разглядела, что запястья Селин стянуты пластырем, щиколотки тоже. Значит, она жива! Мертвых не связывают!
– Ой боже… – пробормотала Алена. – Как я перепугалась! Значит, ты не убил ее!
– Я не убиваю женщин, – пожал плечами Габриэль. – К тому же она очень много знает и может быть нам полезна. Она только ранена, причем легко. Сейчас приедут врачи и заберут ее. Однако ты жалостлива…
– Нет, – покачала головой Алена. – Да! Нет… не знаю. Только к слабым.
Он кивнул:
– Да, я тоже…
Они посмотрели друг другу в глаза и разом отвели взгляды. Антуан вздохнул, словно услышал что-то, не предназначенное для чужих ушей.
– А Марго? – внезапно вспомнила Алена и снова огляделась. Какое счастье, нет больше никаких неподвижных тел на полу! – Она жива?
– Она жива, но у нее страшная истерика.
– Еще бы!
Алена попыталась сесть. Мишель первым успел протянуть руку, она оперлась на нее.
Габриэль и Антуан какое-то мгновение постояли в странных позах – чуть подавшись вперед, с протянутыми руками, потом вернулись в нормальные стойки.
Антуан снова вздохнул и обиженно выпятил нижнюю губу. Лицо Габриэля осталось в тени полей «стетсона».
А интересно, Игорь хоть пальцем шевельнул бы, чтобы ей помочь? Нет, не спасти ее – и без него найдутся, как показывает опыт, желающие! – а просто помочь встать?
Кажется, кто-то решил о ком-то больше никогда не вспоминать? Вот и надо следовать выбранным курсом!
– Еще бы! – повторила Алена. – Я бы на месте Марго тоже впала в истерику. Ведь Селин была ей очень дорога. А она почти все время держала Марго на прицеле и угрожала ее убить. Наверное, сломаешься тут…
– Да нет, не в том дело, – усмехнулся Мишель. – Приехала ее мать, мадам де Флао. И у нее тоже истерика.
– У нее? Почему?
– Потому что она увидела меня, – усмехнулся Габриэль.
Алена посмотрела на него снизу вверх. Приятное зрелище, что и говорить! Как ни взгляни, куда ни взгляни!
– Штука в том, что мы с мадам де Флао, а также с Марго Зерван некоторым образом родственники, – пояснил объект ее заинтересованного осмотра.
– Это каким же образом? – изумилась Алена.
– Мадам де Флао – единокровная сестра моего деда. То есть матери у них были разные, а отец – один.
– Шарль де Флао – твой прадед! – ахнула Алена. – Не может быть!
– Да почему?! – пожал плечами Габриэль. – И почему тебя это так удивило? Скорее, я должен удивиться тому, что ты знаешь о Шарле де Флао… причем я имею в виду вовсе не генерала времен Наполеона. Он тоже один из моих предков, но гораздо более далекий.
– Я читала… я читала одну русскую книгу… – запинаясь, начала объяснять Алена.
– Боже! – воскликнул Антуан. – Неужели вы говорите о той самой книге, которую я видел у вас в магазине карнавальных принадлежностей?
Алена кивнула.
– Нет, это фантастика! – почему-то (наверное, от потрясения) Антуан повторил эти слова еще и по- немецки: – Das ist phantastisch! Я тогда, помнится, уговаривал вас продать книгу Габриэлю. Самое смешное, что я видел такую же книгу у него дома, правда, в другой обложке. Вот я и не узнал ее, хотя у меня отличная память на редкости.
– Ты читала книгу Зои Колчинской? – изумленно спросил Габриэль. – Это моя прабабка. Мой дед Лео де Флао – ее сын. Он наполовину русский, моя мать русская только на четверть, а я… Но все равно что-то есть! Как странно, да?
– А ты говоришь по-русски? – вместо ответа спросила Алена.
– Только читаю, – виновато улыбнулся Габриэль. – Русских книг прошло через мои руки много, так что читаю я неплохо, но говорить… Видишь ли, здесь мне не с кем говорить по-русски. Моя мать Зоэ? – дочь Лео де Флао, названная в честь Зои Колчинской, – умерла много лет назад. Моего отца зовут Фабьен Мартен. Ему никогда и в голову не приходило учить этот чужой для него язык.
– А ты знал о том, что в Эриво живут мадам де Флао и Марго, твои родственники?
– Знал, но не от них. Они не поддерживали связи с отцом – прежде всего потому, что он и сам их сторонился. Он вообще стыдился родства с де Флао и предпочитал называть себя просто Лео Флао, без
