аристократической частички «де». И был очень рад, когда его дочь вышла замуж и сменила фамилию. О том, что у меня есть тетушка Зофья и кузина Марго, мне рассказала одна старая дама – рассказала примерно двадцать лет назад, я тогда еще в университете учился. Мне казалось, ей лет двести, хотя на самом деле было девяносто. Ее звали Малгожата де Флао. Конечно, по воспоминаниям Зои я представлял ее иначе: красавицей, колдуньей, злой волшебницей, а это была самая настоящая старая ведьма. Хотя… хотя мне показалось, что ко мне она относилась очень хорошо. Думаю, она изо всех сил старалась хоть как-то загладить свою вину перед Зоей. Но у нее, бедняжки, уже, конечно, путались мысли. Например, она сказала, что собиралась открыть мне тайну какого-то клада, но посмотрела на меня – и раздумала. «Не хочу портить тебе жизнь, ты слишком хорош для этого», – сказала она. Полная чепуха! Явно старческий маразм!
Алена склонила голову, пряча улыбку.
О нет, Габриэль, ты ошибаешься! Чем-чем, а маразмом Малгожата де Флао не страдала никогда, до последних мгновений жизни. И ты даже не можешь представить, какую услугу она тебе оказала, не открыв тайну ожерелья! Может быть, она думала, что так искупила свою вину перед Зоей? Зато этой тайной она отравила жизнь своей дочери и внучки. Что и говорить, у нее было своеобразное понятие о родственной любви! Но, может быть, и впрямь мысли у нее уже путались и она думала, что через Жоську и Марго отомстила той Малгожате Потоцкой, которой была когда-то?
Кто знает!
– Словом, стоило мадам де Флао увидеть меня сейчас и узнать, кто я, как она рассвирепела, – продолжал Габриэль. – И до сих пор уняться не может. Рвется сюда, требует какое-то ожерелье, бранит Марго на чем свет стоит…
– Ожерелье?!
– Мы не можем понять, о чем речь, но дамы страшно ругаются. Слышишь шум? – Габриэль вскинул палец, призывая прислушаться.
Алена прислушалась. В самом деле – вдали вершилась какая-то коммунальная разборка… Неужели это бранятся Марго и мадам де Флао? Боже мой, и вправду говорят: поколения титанов мельчают! Малгожата разбиралась с теми, кто осмеливался ей перечить, с помощью маузера, не опускаясь до склок и свар…
Ладно, Малгожата. Ты, конечно, порядочная тварь, но ты спасла Зою Колчинскую и Левушку, ты вложила в ее книгу закладку с сердечком… А еще ты и не помрачила ум Габриэля мечтой о сокровище, обладание которым может погубить человека. За это тебе многое прощается…
– Кстати, о каком ожерелье идет речь? – спросил Габриэль. – Ты не знаешь, Алена?
– Даже не представляю, – сказала наша детективщица, глядя на Габриэля самым невинным, самым правдивым из всех имеющихся в ее арсенале взглядов.
Продолжая опираться на руку Мишеля, Алена встала. Русалочка… ну да, Русалочка… Ох, как она ее сейчас понимала, бедную девочку.
– Мишель, ты что-то говорил о лифте?
– Да, здесь есть лифт. А что? Вы хотите подняться наверх?
– Да. Я же так и не видела парк Эриво. Кто знает, доведется ли мне оказаться здесь снова. Поднимемся?
– С удовольствием, – закивал Мишель. – Avec plaisir!
– Тебе нужно не наверх, а к врачу! – сердито сказал Габриэль. – Что с твоей ногой?! Смотри, как распухло колено!
– К врачу потом. Обязательно, но потом.
– Если хотите, я вас отвезу в Париж, – предложил Антуан.
– Я должен пока остаться здесь, – не глядя на Алену, проговорил Габриэль. – Приехала наконец-то полиция. Мне нужно…
– Я понимаю, – кивнула Алена. – Ничего. Я все равно уезжаю в Россию… уже скоро. Через несколько дней.
– Я понимаю, – сказал и Габриэль.
Алена слабо улыбнулась. Ей везло на мужчин, которым ничего не надо говорить, которые все понимали без слов. И ее понимали! Жаль только, что любить таких мужчин она не могла…
Ну что ж, наверное, Амели сможет любить его так, как он того заслуживает.
Вопрос только в том, что важнее: когда любишь ты или когда любят тебя?
Но на этот вопрос Алена Дмитриева так и не нашла ответа в своей жизни…
– Пойдем, Мишель?
– Я подожду внизу, – сказал Антуан, уходя.
Габриэль вышел молча, даже не оглянувшись на Алену.
– Мишель, ты возьми мою сумку и танцевальные туфли, хорошо? – попросила наша героиня. – Когда- нибудь я все же буду танцевать аргентинское танго! Пусть не нынче вечером, но буду!
А с кем?..
Поживем – увидим.
Доверчивый мальчик Мишель нагнулся, чтобы поднять сумку, и в этот момент Алена дотянулась до комода номер семнадцать, на котором так и лежало ожерелье…
