обычных двух с половиной, налила воды и поставила на конфорку.
В это время телефон зазвенел снова. На кухне тоже стоял аппарат, и Алена схватила трубку, косясь на плиту – у нее вечно убегал кофе, заливая горелку.
– Алло?
– «Новости» смотрела? – спросил жуткий, какой-то преступный голос, и Алена чуть не выронила трубку.
– Какие… кто… – залепетала она, задыхаясь, и голос в трубке стал сердитым и узнаваемым:
– Ты что, с ума сошла? Это я, Инна!
– Инночка… – выдохнула Алена со смешанным чувством облегчения и усиливающегося ужаса. – Что случилось?!
– Ничего особенного, кроме того, что таким похмельем я в жизни не маялась, – сообщила подруга. – И Ленька тоже. Нас просто нет!
– Меня тоже нет, – сообщила Алена.
– И не только нас с тобой, – загадочно сообщила Инна.
– То есть?
– Да вот то и есть. Я включила «Новости» по «Волге», а там кратенькое такое официальное сообщение: известная тебе фигура отбыла вчера в Швейцарию на горный курорт. Со всем семейством.
Из джезвы с ужасающим шипением сбежал кофе, но Алена даже не оглянулась.
– Как так?! Но его же…
– Тихо. Значит, не его.
– Но мы же видели!..
– Видели. Но в сумерках, да еще с пьяных глаз, нам невесть что могло померещиться.
Несколько секунд Алена переваривала эту новость. Остатки кофе убегали на плиту.
– Жаль, – выговорила она наконец.
– За что я тебя люблю, так это за милосердное сердце, – хохотнула Инна. – Впрочем, мне тоже жаль. Когда Ленька проспится, он присоединится к нашим сожалениям. Слушай, я пойду еще полежу, а то голова к земле клонится. Вечерком созвонимся, ладно?
Простившись с подругой, Алена выключила наконец газ и вымыла залитую кофейной гущей плиту, посидела в ванне, поливая голову самым горячим душем, который только могла выдержать. Стало гораздо легче – настолько, что она смогла даже заварить новый кофе, удержать его на грани закипания, а потом выпить с некоторым подобием удовольствия.
После этого она, изо всех сил стараясь ни о чем не думать, прошлась по квартире с метелочкой для пыли и щеткой для пола – и включила телевизор.
В это время начинался очередной выпуск местных новостей – на сей раз по каналу «НН ТВ». Да, в самом деле, констатируется отбытие известного лица в Швейцарию. Устало оно, лицо, и решило отдохнуть…
Алена пощелкала пультом, но на других каналах не нашла никакого упоминания знаменитой фамилии. Правда, по «Диалогу» проскочила информация о попытке задержания нынче утром человека по фамилии Бурланов, некогда пользовавшегося особым покровительством Чужанина и Чупа-чупса в период их бесконтрольного контроля над страной. Попытка бесславно провалилась: отчего-то Бурланов оказал сопротивление властям и погиб в вооруженной перестрелке. Само по себе – жуть, но это было типичное не то…
Разочарованно вздохнув, Алена включила компьютер.
Смотрела в мельканье надписей на нагревающемся мониторе – и изо всех сил старалась ни о чем не думать, кроме нового детектива, где, ясное дело, еще и конь не валялся… но снова и снова в памяти возникала эта склоненная голова с проплешинкой.
Мертвая голова человека, которого убили – и засыпали палой листвой…
Значит, это не Чупа-чупс! Это просто какой-то очень похожий на него человек!
Странно, конечно…
А впрочем, что же странного? Ведь она никогда не видела Чупа-чупса вблизи, а похожих на него людей, этаких стареющих мальчиков, может быть сколько угодно! Вот одного из них и порешили его враги. Небось не только у бывшего премьера они имеются! Вон и Бурланов тоже кому-то помешал. И этот, с проплешиной…
Теперь, когда Алена узнала, что в яме сидел не ненавистный Чупа-чупс, ей стало безумно жаль этого неизвестного человека.
Труп-то нашли? А может быть, менты и внимания не обратили на невразумительный ночной звонок, сочли его обыкновенным телефонным хулиганством? И с места не тронулись: поди найди в огромном Щелковском массиве какую-то ямину! Да там этих ямин и оврагов не счесть. К тому же Алена не стала говорить,
Ох, господи, сколько раз Алене приходилось описывать преступников, которых неодолимо тянет на место преступления, но сейчас она и сама ощутила нечто подобное.
Нет, ну дурь какая! Она ведь не найдет, ни за что не найдет ту яму!
