Анна закивала головой, от бурной радости у нее слезы градом покатились из глаз.
–?Тебя, кажется, Анной зовут? – промолвил рыцарь.
Анна опять кивнула, давясь слезами.
–?Ну, а мое имя… – Барон не успел договорить.
Анна бросилась к нему на шею, воскликнув сквозь неудержимые рыдания:
–?О, мне ведомо твое имя, храбрый витязь! Я буду помнить это имя всю свою жизнь!
Глава седьмая
ДОРОГА НА МАУДИЛН
Потрясения, свалившиеся на Анну за последние несколько дней, настолько закалили ее, что при виде мертвых жемайтов, сраженных крестоносцами в этой скоротечной стычке, она не изменилась в лице, не пыталась отводить взгляд от ярких пятен крови на траве и белых стволах берез. Склонившись над одним из мертвецов, Анна перевернула его лицом вниз, затем она сняла с убитого плащ и набросила на себя, застегнув застежку на левом плече. Плащ был ей явно длинноват, но Анна не придала этому значения, стараясь поскорее прикрыть свою наготу. Из другого плаща, более тонкого и легкого, Анна смастерила некое подобие длинной юбки, закрепив ее на своей талии поясом, также снятым с убитого язычника. На поясе висел нож в кожаных ножнах.
Увидев в руках Анны лук и стрелы, барон Гельвиг восхищенно произнес:
–?Теперь ты – вылитая амазонка из допотопных времен! Умеешь ли ты обращаться с этим оружием?
–?Умею, – коротко ответила Анна. По ее серьезному лицу было видно, что она не шутит.
Барон Гельвиг трижды протрубил в медный рог, прикрепленный цепочками к его поясу. Через какое-то время вдалеке послышался треск сучьев, топот ног и бряцанье доспехов. Из зарослей вынырнули два крестоносца с треугольными щитами, в островерхих шлемах без забрала. Оба раскраснелись от быстрого бега. Из-за деревьев с другой стороны показались еще четверо крестоносцев, двое из них были в глухих горшкообразных шлемах и рыцарских плащах.
При виде Анны, стоящей рядом с бароном Гельвигом, в столь живописном наряде, с луком и стрелами в руках и с ножом на поясе, из уст вышедших из леса на лужайку крестоносцев посыпались шутки. Кто-то сравнил Анну с лесной языческой богиней. Кто-то воскликнул, что их полку прибыло. Кому-то взбрело в голову сравнить Анну с ангелом-хранителем, спустившимся к ним с небес.
–?Теперь Лоте будет с кем посплетничать! – усмехнулся молодой черноглазый оруженосец, прислонив к дереву свой треугольный щит.
Эти слова были встречены взрывом смеха.
Анна вскинула на барона Гельвига радостные глаза:
–?Неужели Лота с вами?! Где же она?
–?С нами, – улыбнулся барон. – Скоро ты ее увидишь.
Спустя несколько минут на лужайку вышли еще трое крестоносцев, которые еще издали стали кричать, что отбили у жемайтов пленницу-немку. Этой пленницей оказалась Улла, которая с плачем обняла Анну, не веря своему счастью, что им все-таки удалось вырваться из неволи.
–?Проклятый Колкус уже почти настиг меня, когда ему наперерез бросились крестоносцы, обратив его в бегство, – молвила Улла, утирая слезы.
–?А меня спас от гибели сам барон Гельвиг, – со смущенной улыбкой поведала подруге Анна. – Он заслонил меня от стрелы своим щитом.
Однако череда радостей для двух беглянок на этом не прекратилась. Вскоре на лужайке появилась красавица Лота в своем длинном монашеском плаще с капюшоном. Ее сопровождали два крестоносца. Это были юный баронет Виллекин Таубе и оруженосец Гуго.
Увидев своего возлюбленного, Улла обвила руками его шею, покрыв множеством поцелуев эти небритые щеки и искусанный комарами лоб. Гуго был рад не меньше этой встрече. Он-то полагал, что Уллы уже нет в живых.
В отряде барона Гельвига оказались те из крестоносцев, которым удалось пробиться в лес и оторваться от преследования жемайтов.
Во время движения по лесу две немки и Анна находились в середине маленького отряда. Лота поведала двум бывшим пленницам о том, как ей удалось убежать от язычников, благодаря оруженосцу баронета Виллекина Таубе, который храбро защищал ее, покуда его не сразила стрела.
«На моих глазах также стрелой была убита Берта, – повествовала Лота с печалью в голосе. – Я каким- то чудом разыскала Виллекина в той кровавой сумятице, когда был убит жемайтами Вальтер фон Гейн и рыцарей возглавил барон Гельвиг. Уцелевшие рыцари спешились и пробились с дороги в лес, там стрелы язычников причиняли им гораздо меньше вреда. Почти все рыцари пали в битве. Погибла и половина рыцарских слуг. В глубь леса смогли уйти лишь те немногие, кто сейчас окружает нас с вами. Жемайты какое-то время преследовали наш отряд, но потом отстали».
Из дальнейшего рассказа Лоты выходило, что уцелевшие крестоносцы во главе с бароном Гельвигом вот уже вторые сутки блуждают по лесу, пытаясь отыскать дорогу, ведущую к городу Маудилн.
«Теперь, когда жемайты обнаружили наш отряд, они наверняка попытаются уничтожить всех нас», – с тяжелым вздохом добавила Лота.
Слова Лоты оказались пророческими.
Около полудня, когда крестоносцы устроили короткий привал, в них из-за деревьев полетели стрелы жемайтов, подкравшихся по-рысьи бесшумно. Вскочив на ноги, крестоносцы образовали круг, заслонившись щитами и обнажив мечи. В центре этого круга оказались три женские фигуры, которые, повинуясь окрику Гуго, опустились на колени, чтобы не служить мишенями для жемайтских лучников. Стрелы жемайтов ранили двоих оруженосцев, которые стояли в дозоре.
Верхушки высоких сосен качались с гулким и ровным шумом, там в вышине гулял прохладный северо-западный ветер, далеко разносивший запах хвои. Потоки солнечного света, проливаясь между стройными буро-желтыми стволами, рождали блестящие блики на шлемах и латах крестоносцев, которые отбивались от наседающих жемайтов, боевой клич которых напоминал звериный рык.
Жемайтов было не меньше полусотни.
Стоя на коленях, Улла и Лота исступленно молились, сложив руки ладонями одна к другой. Обе дрожащими голосами просили Бога даровать воинам Христовым победу над язычниками.
Анна не последовала их примеру. Сбросив с себя плащ, она закинула на спину колчан со стрелами и приготовилась стрелять из лука. Это ее намерение не укрылось от барона Гельвига, который находился в нескольких шагах от нее, отражая удары дубин двоих напавших на него жемайтов.
–?Гуго, прикрывай Анну щитом! – крикнул барон своему оруженосцу.
Тот немедленно повиновался и отступил от барона, которому он прикрывал спину, к Анне, уже натянувшей лук и выискивающей цель своим прищуренным оком.
Первая стрела, выпущенная Анной, пробила навылет плечо бородатому язычнику, который замахнулся топором на юного баронета. Виллекин, сражаясь с жемайтом, на голове которого была шапка в виде волчьей морды с оскаленными зубами, не заметил врага, выскочившего на него из-за сосны. Язычник вскрикнул от боли и выронил топор. Ловкий Виллекин с разворота мечом снес голову ему с плеч.
Второй стрелой Анна поразила в шею язычника с длинными седыми волосами, который пытался зацепить снизу рогатиной ногу барона Гельвига. Старый жемайт с хрипением свалился на бок и затих. Третья стрела, пущенная Анной, застряла между ребрами у жемайта, сбившего с ног одного из крестоносцев и замахнувшегося на него тяжелой палицей. Эта рана не позволила язычнику нанести удар, его колени подломились, и он осел на землю, вцепившись рукой в древко поразившей его стрелы.
Глядя на меткость Анны, Гуго изумленно присвистнул. Ему приходилось постоянно быть начеку, так как стрелы жемайтов то и дело пролетали у него над головой или втыкались в его треугольный щит.
Анне пришлось отбежать от Гуго в сторону, когда тому пришлось вступить в схватку с прорвавшимся к нему жемайтом, лицо которого для устрашения было вымазано красной охрой. Делая замахи мечом, Гуго мог невольно зацепить и Анну, будь она рядом с ним.
Спасаясь от звенящего железа клинков и от метких стрел жемайтов, Улла и Лота тоже отползли к зарослям рябины. В руках у Лоты был кинжал, которым она собиралась заколоть себя, чтобы не угодить в неволю к жемайтам.
