Мама

Володина мать стоит в кухне. На кухонном столе, как на параде, выстро­ились пустые бутылки. Володина мать зажала в руке пу­чок зеленого лука и мелко режет его на дощечке.

Светлана хотела уйти, но Шибаева уже заметила ее. Растерялась немного, вытерла руки о фартук.

— Пожалуйста, заходите. К мужу товарищи пришли посидеть.

— Нет, спасибо,— сказала Светлана,— я на самую минутку, только вам два слова...

И здесь, около кухонного стола, рядом с блюдом, на котором были разбросаны остатки винегрета, Светлана рассказала о Володиной мечте. Все ребята катаются, а у него коньков нет.

— Вы понимаете, как ему обидно, ведь он так хоро­шо... и так старался работать...

Шибаева думала о своем, о том, сколько тарелок чи­стых нужно поставить для сладкого пирога и не придется ли еще сходить за вином.

— Да, вырос,— сказала она,— что ж делать. Нет, но­вых ему отец не будет покупать. Недавно валенки спра­вили. С деньгами придется поосторожней.

Светлана смотрела на пустые бутылки и мысленно по­множала их число на цены, которые примелькались уже на прилавках гастронома.

— Ну что ж делать,— сказала она.— До свиданья.

— Давайте я вас провожу.— Шибаева опять вытерла руки.

— Нет, нет, пожалуйста, не беспокойтесь. Извините, что помешала.

Светлана повернулась к двери. Ей навстречу из кори­дора шел пожилой мужчина с красным лицом и осовелы­ми глазами. Чуть покачиваясь, он пел во всю силу легких:

Когда б имел златые горы
И реки, полные вина...

Увидев Светлану, радостно улыбнулся, как донжуан-сердцеед, и громоподобно закончил:

Я б отдал их за ласки, взоры,
За эти черные глаза!

Он широко расставил руки, как бы желая принять Светлану в свои объятия,

Светлана отстранилась от него и выбежала на пло­щадку лестницы.

VIII

Ветра нет, мороз небольшой, солнышко светит… В та­кой день на лыжах уйти куда-нибудь подальше в лес — мысли чтоб самые веселые! Половина класса сейчас на катке. И завтра после школы тоже пойдут. Светлана зна­ла, как заразительны бывают такие увлечения. Она пред­ставила себе Володю на переменах — в стороне от других ребят... Сама не заметила, как очутилась перед витриной спортивного магазина,

— У вас есть ботинки с коньками, размер тридцать девятый или сороковой?

— Нет.

Вообще коньков было очень мало. Продавец пояснил: очень большой спрос последние две недели. Понятно.

Могут еще быть в универмаге, в другом конце города. Но и там не оказалось. Только мужские. В городе есть два комиссионных магазина...

...Отрезы материи, шелковые халаты, шубы меховые, очень симпатичные дамские туфельки всех цветов раду­ги (вот такие бы к зеленому платью!) — нет коньков!

Как-то незаметно пришел вечер. Светлана вспомнила, что не обедала сегодня. Вон там булочная на углу, хоть пирожок съесть... Рядом с булочной — небольшая выве­ска: «Скупка вещей от населения». Небольшая дверь... Около нее стоит парень в короткой курточке. В глазах нерешительность, под мышкой сверток, газетная бумага прорвалась немного, торчит что-то блестящее, металли­ческое... Светлана мгновенно очутилась рядом:

— Вы продаете коньки?

— Да... вот хотел узнать....

— С ботинками? Какой размер?

— Сороковой.

— Покажите. Новые? Сколько стоят?

Он нерешительно развернул:

— Новые. «Гаги». Башмаки на резине. Только вчера купил — вот чек. Купил, а домой принес — жмут.

Светлана совала ему в руки деньги.

— А у меня сдачи нет...

— Позвольте, граждане, что у вас тут происходит? — раздался над их склоненными головами начальниче­ский бас.

Милиционер! Смотрит сурово. Парень испугался не на шутку, но Светлана сказала весело:

— Не беспокойтесь, товарищ милиционер, никакой спекуляции. Молодой человек купил коньки, ему не впо­ру, уступает мне за ту же цену... Вы нам не разменяете сто рублей?

Милиционер возмущенно пожал плечами. Но и у Светланы, и у парня с коньками был такой неискушен­ный в спекулятивных операциях вид.

— Вы бы хоть в подъезд зашли,— сказал милиционер наставительно.— А деньги вам разменяют в булочной.

— Спасибо за совет, товарищ милиционер! — бойко ответила Светлана.— Но согласитесь сами, что в подъез­де было бы гораздо подозрительнее.

Он усмехнулся:

— Не положено ничего продавать на улице.

Получив деньги, парень ушел обрадованный. Светла­на развернула покупку и осмотрела во всех деталях еще раз. На целый номер больше, чем нужно. Это, впрочем, не беда — лишний носок надеть... Но вот в чем теперь за­труднение: как передать Володе, чтобы это не было по­дарком? Светлана присела на скамейку бульвара. Дать кому-нибудь из ребят? Вадиму, например? Нехорошо за­ставлять его выдумывать что-то...

Неудачно села. Напротив, через улицу, дверь заку­сочной, и оттуда выходят мужчины с такими же точно лицами... И везет же сегодня! Воскресенье... Но почему прежде никогда на этом не задерживалось внимание?

Светлана встала и пошла к остановке автобуса. Еще не поздно заехать к Володиной бабушке.

Мария Николаевна удивилась и даже встревожилась, открыв дверь поздней гостье. Сидя на своей высокой и широкой кровати с откинутым уже на ночь стеганым оде­ялом, она казалась особенно худенькой и старой.

Володя был и ушел. Нет, про каток ничего не расска­зывал.

— Вот, вы передайте ему, пожалуйста. Только не го­ворите, что от меня, сами ему подарите. Пожалуйста!..

Мария Николаевна развернула коньки, растерялась:

— Дорогие они небось!

— Нет, что вы, это просто так... Мария Николаевна, только вы ему, пожалуйста, завтра же отвезите... Вы про­стите, что я так нахально!.. Понимаете, вы отвезите днем, чтобы он вечером мог уже кататься