Она села на диван, расправила пышную юбку и жестом пригласила полковника сесть на стул напротив.
– У вас какие-то проблемы, полковник?
– Нет, Ваше Величество. Проблемы есть у Англии, и я к этому еще вернусь, но сначала хочу рассказать вам об одном необычном человеке.
Королева слушала рассказ полковника о Ренно с неподдельным интересом.
– Раз он белый, значит, он сын колонистов, – наконец сказала королева.
– Полагаю, что так, Ваше Величество, но я его об этом не расспрашивал.– Черчилль особо подчеркнул то, как Ренно отказался застрелить оленя в Ричмонд-парке.
– Потрясающе! – воскликнула королева. Она искренне заинтересовалась Ренно. – А что этот индеец делает в Лондоне?
– Я бы предпочел, чтобы он сам вам об этом рассказал, Ваше величество. Позвольте мне лишь добавить, что Джон Драйден уже сочиняет о нем не то пьесу, не то поэму, а несколько художников мечтают написать его портрет.
Мария кивнула:
– Мистер Драйден не любит пустышек. Полковник, когда вы приведете индейца ко мне?
– Когда скажете, Ваше Величество.
Королева позвонила, и в комнату вошла ее придворная дама.
– Дафна, завтра кто-нибудь приходит ко мне на чай?
– Да, Ваше Величество. Герцогиня Норфолк, герцогиня Графтон и…
– Назначьте им другой день. Полковник, завтра в четыре я жду вас с вашим благородным дикарем.
Джон Черчилль, не теряя времени, отправился в домик на берегу Темзы. Он приехал, как раз когда Ренно и Джефри собирались выходить, и рассказал им о приглашении.
– Мы постараемся, вести себя, как подобает, – заверил его Джефри.
Черчилль покачал головой и улыбнулся:
– Боюсь, что на вас приглашение не распространяется. Королева Мария позвала на чай меня и Ренно, больше никого.
– Значит, он будет там один.
– Ему всего лишь надо оставаться самим собой, – ответил полковник. – Не пытайтесь его переделать и не внушайте ему, что он должен и чего не должен говорить Ее Величеству.
Взволнованный Джефри попробовал возражать, но был вынужден согласиться с человеком, который лучше его знал придворные нравы.
– Гораздо важнее, чтобы он правильно оделся. Если он появится перед Ее Величеством в набедренной повязке и боевой раскраске, будет скандал.
На следующий день после обеда Ренно оделся под тщательным присмотром Джефри. После долгих уговоров согласился надеть замшевые штаны и рубаху, но настоял на том, чтобы нанести жир и боевую раскраску на лицо и смазать выбритую часть головы. Он заявил, что, не сделав этого, проявит тем самым полное неуважение к жене великого сахема англичан. Джефри пришлось уступить.
Оказалось, что они не предусмотрели подарка для королевы. По просьбе Эндрю Уилсона, Гонка послал несколько даров для короля Вильгельма, но ни один из них невозможно было преподнести женщине.
Ренно покопался в своих вещах и, наконец, нашел маленькую куколку-талисман, которую сделала для него Балинта. Вырезанная из дерева кукла изображала индейскую девочку и была одета так, как одевалась сама Балинта. В стране сенеков все девочки делали таких кукол. Кукла не представляла особой ценности, но больше подарить королеве было нечего. Ренно взял ее с собой и спрятал под плащом из бизоньей шкуры.
Джефри от всего сердца пожелал другу удачи.
Прибыл кавалерийский эскорт, чтобы сопроводить Ренно по Стрэнду до самого дворца Уайт-Холл. Скопилось много зевак, но Ренно не обращал на них внимания.
Часовые у ворот дворца отдали ему честь. В приемной уже ждал полковник Черчилль.
Полковник остался доволен внешним видом Ренно. Он только нахмурился при виде ножа и томагавка.
– Здесь считается дурным тоном появляться в частных покоях Ее Величества с оружием, – сказал он.
Ренно покачал головой:
– Какой же я воин, если оставлю нож и томагавк? Я опозорю клан Медведя и весь свой народ.
Полковник Черчилль услышал в голосе Ренно решительные нотки и решил больше не настаивать.
Большинству посетителей Уайт-Холл не нравился – его длинные широкие коридоры были слишком пустынны, стены лишены каких бы то ни было украшений. Такой порядок ввел еще Карл II. Он утверждал, что так заговорщикам будет негде прятать оружие. Ренно, в отличие от остальных посетителей, оценил отсутствие лишних вещей. На его вкус, дворец был самым приятным домом в Лондоне.
Придворная дама проводила их в королевскую гостиную, и хотя она привыкла принимать иностранных гостей, но Ренно так отличался от всех, кого она до сих пор встречала, что дама не смогла удержаться, чтобы не разглядывать его украдкой.
Королева Мария лучше владела собой. Ничто в ее теплой улыбке не выражало ни малейшего удивления при виде Ренно.
– Ваше Величество. – Черчилль низко поклонился. Ренно понял, что ему нужно сделать что-то подобное, но он никогда не склонял головы ни перед кем, кроме отца. Вместо этого он в знак приветствия поднял правую руку и сказал:
– Приветствую тебя, королева.
Мария предложила гостям сесть. Улыбка не сходила с ее лица.
Полковник Черчилль подошел к стулу, но Ренно остался на месте. Королева, казалось, поняла, в чем затруднение, и сказала:
– Садитесь, где вам удобно.
Ренно кивнул и, протянув королеве деревянную куклу, легко опустился на пол, скрестил ноги и сложил на груди руки.
Марии так понравилась кукла, что она даже не обратила внимания на то, как уселся Ренно.
– Какая прелесть. Вы сами ее сделали?
Ренно рассмеялся – неужели королева не знает таких простых вещей?
– Игрушки делают маленькие девочки, а не старшие воины. Ее сделала Балинта, моя сестра. Кукла похожа на нее.
– Значит, ваша сестра очень хорошенькая. Поблагодарите ее от меня. А вас зовут Ренно?
Ренно кивнул, потом сказал:
– А ты Мария.
У полковника Черчилля перехватило дыхание. Он знал, что только король Вильгельм обращается к королеве по имени. Но королева лишь весело рассмеялась.
Ренно с детства учили говорить людям то, что думаешь. Сейчас ему действительно нравился этот длинный дом и некрасивая женщина, на лице которой не было никакой косметики, а темное шерстяное платье напоминало те, что обычно носила Милдред Уилсон. В ушах у королевы были крошечные сережки, на пальце одно небольшое колечко. Ренно и не догадывался, что изумруды, украшавшие эти безделушки, бесценны.
– Сенека с удовольствием мог бы жить в этом доме, Мария, – сказал Ренно. – А где ты готовишь?
Черчиллю ничего не оставалось, кроме как молча сидеть на стуле.
Но королева оставалась в прекрасном расположении духа.
– У меня слишком много других дел, поэтому здесь есть кухарки и повара, – сказала она.– И для них выделены специальные помещения. – Королева позвонила в маленький колокольчик с ручкой из слоновой кости, и в дверях показался мажордом.
– Джентльмены желают вина? – Полковник кивнул.
Ренно хотел, было сплюнуть на пол, но воздержался, чтобы не обидеть королеву и не запачкать шикарный ковер.
