— Ты… занимаешься этим в настоящее время?
— Нет. Теперь я играю по правилам.
— Понимаю.
— Ты не одобряешь?
Она попыталась улыбнуться.
— Я не люблю боль.
— Ну конечно! Ты предпочитаешь идти по жизни, притворяясь счастливой, надев маску очаровательной принцессы и позволяя всему миру думать, что ты прекрасна душой и телом.
Он очень хорошо знает, как уязвить ее.
— Ты очень опасный человек, не так ли?
— Ты намного опаснее. Ты умираешь в душе, и ни за что не хочешь признать это. А я хочу помочь тебе.
Шанталь смотрела на него, затаив дыхание. Он прав. И она ненавидит его за то, что он прав. Гнев начал закипать в ней; ее охватила досада на то, что у него, кажется, всегда есть на все ответ.
— Тебе когда-нибудь приходило в голову, что мне не нужна твоя помощь? Что я смирилась с такой жизнью…
— Бред собачий!
Она покраснела.
— Что ты сказал?
— Давай не будем этого делать, Шанталь. Нам это не нужно. То был секс. Всего только секс, и пусть это так и останется, хорошо? — Швырнув письма на стол, Деметрис направился к двери. — Ты знаешь дорогу в свою комнату, поэтому можешь остаться и покопаться в этом, если хочешь. Но я иду наверх. Мне нужно подышать воздухом. Спокойной ночи.
Он вышел.
Она смотрела ему вслед, и что-то, словно тиски, сжало ей грудь. Слезы жгли глаза.
Поднявшись в спальню, Шанталь подошла к окну и прижалась лицом к стеклу, надеясь охладить горячую кожу.
Внезапно она заметила Деметриса внизу, на террасе. Сердце у нее глухо забилось. Она хочет пойти к нему.
Безумие!
Шанталь закрыла деревянные ставни, чтобы не видеть Деметриса, таинственную красоту ночи, белую луну высоко в темном небе и россыпь далеких звезд. Никогда в жизни одиночество не было таким мучительным.
Шелковое покрывало на кровати было уже откинуто, но в дверь постучали прежде, чем она успела лечь.
Пройдя по комнате, Шанталь открыла дверь и замерла.
— Деметрис.
Он молчал. Он просто стоял и смотрел на нее. Его лицо с резкими чертами было полно отчаяния.
На нем все еще были темные брюки, из-под расстегнутой рубашки проглядывала голая грудь.
Шанталь не могла отвести глаз от его лица.
— Ты хочешь войти?
— Если я войду, ты знаешь, что произойдет.
Шанталь молча отступила назад, шире раскрыв дверь, и, затаив дыхание, смотрела, как Деметрис входит в спальню. Он медленно обошел комнату, оглядывая все так, будто хотел запомнить все до мельчайшей детали.
Опустившись на край кровати, Деметрис посмотрел на Шанталь.
— Иди ко мне, — приказал он, и желание, словно расплавленное серебро, затопило ее тело.
Она подошла к нему, и, раздвинув ноги, он стиснул ими ее бедра. Она почувствовала силу его мышц. Руки Деметриса, лежавшие у Шанталь на талии, обжигали ее сквозь бледно-кремовый шелк ночной рубашки.
— Это просто секс, верно? — хрипло спросил он.
Жгучие слезы подступили к ее глазам, но она слабо улыбнулась.
— Это не может быть ничем иным.
Деметрис стиснул зубы, но ничего не сказал.
Его молчание было настолько красноречивым, что Шанталь густо покраснела и, взглянув на него, отвела взгляд.
Схватив ее за волосы, он заглянул ей в лицо.
— Значит, тебе нужен только секс.
Шанталь не понимала, что он хочет услышать, не понимала, на что он надеется. Деметрис знает ее мир. Ему известны ее обязательства. Он знает, что она должна выполнять свой долг.
— Да.
Его губы скривились в насмешливой улыбке.
— Прекрасно. — Протянув руку, он положил ее на грудь Шанталь и впился в ее губы.
Это был жесткий, требовательный поцелуй и, как и его ладонь, обхватившая ее грудь, свидетельствовал о жажде обладания. Сжав руками лицо Шанталь, он превратил ее в пленницу, и теперь она уже не могла избежать чувственной настойчивости его неумолимых губ.
Шанталь, как слепая, протянула к нему руки, пытаясь удовлетворить потребность в более тесном контакте и получить больше удовольствия.
Нетерпеливо подняв ночную рубашку, он стянул ее через голову Шанталь, и его руки принялись оглаживать ее мягкое, податливое тело.
Она судорожно вздохнула, когда ее самое чувствительное место ощутило его легкое, уверенное прикосновение.
— Люби меня, — прошептала она, приподнявшись, чтобы обвить руками его шею и притянуть к себе. — Я никогда никого и ничего не хотела так, как этого.
— Секс так хорош? — Деметрис прищурился, и его голос прозвучал резко, цинично.
Слезы выступили у нее на глазах.
— Ты так хорош, — прошептала Шанталь. — Знаешь, я могла бы полюбить тебя. Я могла бы полюбить тебя на всю жизнь.
Она закрыла глаза, когда он снова поцеловал ее. Она чувствовала, как давит на нее тело Деметриса, ощущала мускулистую грудь, поросшую жесткими волосами, плоский живот и твердое свидетельство его возбуждения.
Рука Шанталь скользнула по животу Деметриса, отыскивая пуговицу на брюках. Если у нее нет будущего, мелькнула мысль, пусть сейчас у нее будет, по крайней мере, это.
Они занимались любовью дважды. Это был яростный, невероятно эротичный секс, и после второго оргазма она прильнула к нему, свернувшись клубочком, и почувствовала, как его сильные руки надежно обнимают ее.
Никогда в жизни Шанталь не чувствовала, чтобы ее так любили.
Но это не любовь, сказала она себе, это просто секс.
— Я никогда не забуду этого, — тихо сказала Шанталь, надеясь вызвать его на разговор. Может быть, он даже согласится с ней.
Но Деметрис не проронил ни слова. Он не согласен с ней. Он не идет на уступки. Он не позволит ей поступить по-своему.
— Я не забуду тебя, — повторила она, чувствуя, как у нее напрягаются мышцы живота. — Ты… значишь для меня… очень много.
— Это был секс, — поправил ее Деметрис жестоко. — Ты забыла?
— Потому что так должно быть. — Комок встал у Шанталь в горле, и пронзившая ее боль заставила забыть о полученном удовольствии. — Пойми, что я живу совсем не так, как мне хочется. И это не то, о чем я когда-то мечтала…
— Так покончи с такой жизнью.
