ними живой человек. Не думают, что он, может быть, в это время спать хочет, или просто настроения нет на их вопросы дурацкие отвечать.
– Ты чего это разошёлся, а, Юра? – удивлённо спросил старик.
– Да жалко мне парня. Ни друзей, ни родных, как перст один. Да ещё и эти выродки над душой встали и погоняют. Давай, давай. Сорвётся ведь парень. Помните, как он после разговора с горничной мебель крушил?
– Помню, – задумчиво вздохнул Художник. – Думаешь, может сорваться?
– Уже.
– Чего уже?
– А как, по-вашему, этот мордобой ещё назвать?
– М-да. Тут ты, пожалуй, прав. Загоняли они парня.
– Может, и вправду лучше его обратно в зону отправить? – осторожно предложил штабс-капитан. – Зачахнет он здесь без дела.
– Вот уж дудки, – решительно возразил его всесильный шеф. – Он мне здесь нужен. Ты хоть представляешь уровень его знаний о зоне? Это же готовый консультант по любому вопросу, включая природные явления. Нет. Он здесь работать будет. Дадим окно на границе, выделим фонды, и пусть свой канал налаживает. Сам понимаешь, если эти ребята получат нашу поддержку, то и посторонних с той стороны будут от души гонять. А кроме того, можно будет и серьёзное дело на них повесить.
– Это какое же? – от удивления Юра забыл с кем говорит.
– Со временем поймёшь, – хитро улыбнулся Художник. – Сейчас главное его на нашу сторону перетянуть.
– Ага. Особенно после того, как эти головастики ему кишки на кулак наматывали, – ехидно усмехнулся штабс-капитан.
– Ну ладно, разговорился, – сварливо пробурчал Художник. – Не маленький, переживёт.
– Он-то переживёт. А вот как ваша команда переживёт знакомство с его кулаками. Думаю, он теперь не остановится.
– Только этого не хватало, – устало проворчал старик. – Не будь он мне так нужен, уже давно приказал бы выбросить на улицу. Или обратно в зону.
– Павел Алексеевич, вы же собирались его в свою команду взять, – удивлённо протянул штабс- капитан.
– Эх, Юра, знал бы ты, чего мне только не приходилось обещать, – криво усмехнулся Художник.
– Значит, передумали, – утвердительно протянул Юра.
– Дело не в том. Просто после всего, что я о нём узнал, появились другие планы на его счёт.
– Я, наверное, не в своё дело лезу, шеф, но заставить этого парня делать что-то против его желания более чем сложно.
– А-то я не знаю! – фыркнул в ответ старик.
– И как тогда вы собираетесь его пристегнуть к Конторе?
– Пока не знаю. Говорить ему о нуждах империи и тому подобном – глупо. Обещать золотые горы – не поверит. Угрожать – бессмысленно. Откровенно говоря, я себе уже все мозги наизнанку вывернул. Так и не понял, как к нему подступиться, – вздохнул старик.
– Говорят, у каждого есть своя кнопка, – задумчиво протянул Юра. – Нужно только найти её.
– Кнопка? – удивлённо переспросил Художник. – О чём это ты?
– О том, что у каждого человека есть свои слабости. Нужно только понять, что именно его волнует.
– Юра, ты ничего не перепутал? Вообще-то, основы психологии и психоанализа я изучал, еще когда тебя на свете не было.
– Знаю. Просто пытаюсь вам это напомнить, – ехидно произнёс штабс-капитан.
Рассмеявшись, Художник поднялся и, медленно пройдя по комнате, неожиданно замер, словно боясь спугнуть какую-то мысль. Хорошо знавший своего шефа штабс-капитан затих, стараясь не помешать ему и не спугнуть посетившую его мысль.
– А ведь ты прав, Юра. Ой как прав! Больше всего он беспокоится за своих друзей в зоне. Значит, я должен сделать так, чтобы их благополучие зависело только от него. От его желания сотрудничать. Император одобрил строительство большой стены вдоль границы. Приграничные районы крысы одолевают. Думаю, узнав об этом, все приграничные соседи сделают то же самое. Это означает полную изоляцию для зоны. Думаю, узнав об этом, он согласится сотрудничать. Его канал станет единственным источником поставки боеприпасов и медикаментов.
– А нам-то это зачем? – не понял штабс-капитан.
– А затем, друг мой Юра, что, контролируя зону, мы легко сможем контролировать все процессы приграничных разногласий. Только представь, как удивятся хохлы, узнав, что больше не могут сбрасывать в зону неугодных или устраивать диверсии на наших трубах?
– Ну да. Чубы точно дыбом встанут, – усмехнулся Юра.
– Вот именно. А значит, чтобы взять зону под наш контроль, нам нужно сделать так, чтобы паренёк старательно налаживал для нас коридор.
– Тогда, может, стоит отпустить поводок? Он уже четвёртый месяц с территории не выходит. Прежде чем начинать работать, ему придётся о себе позаботиться.
– Что ты имеешь в виду? – с интересом спросил Художник.
– Вы и сами знаете. Жилья у него нет, работы нет, связей нет. А с таким лицом у него точно ничего не выйдёт. Он ведь через границу за товаром прилетел.
– Ну, дальше, дальше, – поторопил своего телохранителя Художник. – Чего ты кота за хвост тянешь?
– Всё просто, Павел Андреевич. Прикажите сделать ему лицо, верните бабкину квартиру. А пока он на операции полежит, пока реабилитационный период пройдёт, дело со стенкой и сдвинется. Начнётся строительство, ему деваться некуда будет.
– А куда он сейчас денется? – быстро спросил Художник.
– В зону свалит. Сами говорите, его здесь ничто не держит. А как обрастёт хозяйством, сразу по-другому думать начнёт.
– Бабкину квартиру, говоришь? – задумчиво протянул старик. – Нет. Не пойдёт. Он мне в Москве нужен.
– Ну, про квартиру это я так, к слову. Да и не станет он за город цепляться. Главное, чтобы свой угол был. А уж где, как, это дело десятое.
– Квартиру, квартиру, квартиру, – задумчиво пропел Художник. – Тоже не годится. Ему, при его делах, жильё нужно такое, чтобы поменьше посторонних глаз было. В глуши.
– Так с этим ещё проще, – пожал плечами Юра. – Тут как раз несколько домов в Подмосковье конфисковали у торговцев дурью. Выбрать один в местечке потише да записать на него. Пусть хозяйничает.
– А вот это мысль, – одобрительно кивнул Художник. – Машину он водит. Так что техникой обеспечим. Заодно будет место, где свой дельтаплан хранить сможет. Решено. Пойдём, порадуем нашего гладиатора.
– А почему гладиатора? – удивился Юра.
– А потому, друг мой, что этот парень сейчас себя чувствует, как гладиатор на арене. Один, против целой своры дикого зверья в лице наших умников.
Рассмеявшись, штабс-капитан согласно кивнул и, пробормотав в микрофон кодовую фразу, означавшую выход объекта, решительно распахнул двери. Быстро пройдя по коридору к номеру, где жил Пашка, они остановились у дверей и, заговорщицки переглянувшись, дружно кивнули головами.
Решительно постучав, Юра открыл дверь и, едва шагнув на порог, шарахнулся в сторону. В нескольких сантиметрах от его головы просвистел привязанный к электрическому шнуру весьма увесистый предмет. Что это такое, он разглядел уже позже, когда озверевший Пашка, узнав вошедшего, ловко увёл свой кистень в сторону, одновременно накручивая шнур на ладонь. К концу шнура был привязан обычный кусок асфальта.
– Опять буянишь? – с мрачной иронией спросил Юра.
