кладке карниза. Кошки собрались на подоконнике и смотрели на нее через решетку на окне. Женщина-кошка прошла мимо и влезла через боковое окно, предварительно осмотрев квартиру с помощью особым образом установленного зеркала. Ее костюм и его репутация не гарантировали от неприятных сюрпризов.
Селина немедленно сбросила комбинезон и пинком закинула его под кровать. Ее совесть, говорившая голосом матери, посоветовала относиться к костюму получше. Она проигнорировала эту рекомендацию, как и большинство из тех доброжелательных и зачастую мудрых советов, которые обычно давала ей покойница.
Не зажигая света, девушка приняла душ и расчистила себе местечко между кошками, устроившимися на ее скомканной постели. Серый полосатый котенок свернулся клубком на единственной подушке. Он зашипел, когда она просунула под него руку, и выпустил коготки. Она зашипела в ответ и сбросила его на пол. Прежде, чем он успел залезть обратно и свернуться на ее шее, она уже спала.
Селина Кайл не видела снов. Сны снились другим. Ей же снились одни кошмары, но она давно уже научилась их забывать. А потому не ведала, что ей снится Роза, маленький серый котенок, превратившийся в рычащего зверя.
Она не помнила, как во сне сама превратилась в Розу и в зверя. Она не дрожала от страха, не тряслась от ярости, но когда проснулась от слепящего полуденного солнца, то чувствовала себя, будто потерпела поражение в долгой изнурительной войне. Девушка стала делать упражнения, чтобы вернуть себе форму.
Кошки, родившиеся кошками, не нуждаются ни в каких упражнениях; они спят, едят, ухаживают за собой, охотятся или играют — но главным образом спят. Женщина-кошка была человеком и ей приходилось упражняться, много упражняться, чтобы поддерживать остроту рефлексов и тонус мышц. Она занималась не меньше четырех часов в день. Иногда она проводила за упражнениями весь день, прерываясь только на сон и еду. Ей некогда было ухаживать за собой или играть.
В то утро, однако, руки у Селины были вялые, как макаронины, а ступни будто налились свинцом. Ноги запутались в скакалке, и она упала на пол, разбив губы. Потом потеряла равновесие в стойке на руках и грохнулась на спину, словно мешок с цементом. Кошки собрались вокруг, обмениваясь многозначительными взглядами. Когда серый котенок залез ей на плечо и, поставив лапки на подбородок, уставился в ее левый глаз, она признала свое полное поражение.
Женщина-кошка сможет отыскать монастырь Крови Великомучеников, если Селина снова научится игнорировать свои кошмары. Но прежде всего ей необходимо было выяснить, где находится Ривервик и как туда добраться.
Женщина-кошка ориентировалась в Готаме только в пределах его границ. Она никогда не брала отпуск, у нее не было даже водительских прав. Только во вторник, поскольку из-за длительного бюджетного кризиса публичные библиотеки были закрыты по воскресеньям и понедельникам, ей удалось разузнать, где расположен монастырь и какой электричкой до него доехать.
Ей пришлось купить билет и нетерпеливо ждать на вокзале вечернего поезда в толпе работающих готамцев, направлявшихся в пригородные спальные районы.
Деловые женщины просто делали вид, что не замечают ее. Мужчинам явно импонировал ее ист-эндский гардероб (ярко размалеванные леггинсы, неоново-зеленый пуловер, серьги величиной с дверной замок — все это было вполне уместно в нижнем городе), они улыбались ей или отводили глаза. У одного из них даже хватило наглости поинтересоваться, не будет ли она свободна вечером, скажем, после десяти? Однако потенциальный ухажер торопливо ретировался, когда Селина остановила на нем свой ледяной взгляд.
Расталкивая постоянных пассажиров, она пробралась к поезду, выбрала себе место у окна и взгромоздила рядом сумку с костюмом. Мест всем не хватило, и кое-кто остался стоять в проходе, когда поезд тронулся. Но ни один из них не положил руку на сумку, не попросил убрать ее. С той же невозмутимостью она сошла в Ривервике и прошагала около мили по дороге, когда вдруг сзади ее осветили белые и малиновые огни.
Полиция.
Для общения с полицией Селине не требовалась помощь Женщины-кошки; она научилась разбираться с законниками еще до того, как приехала в Готам-сити.
— Куда вы направляетесь, мисс? — офицер, сидевший на пассажирском сиденье был так молод, что походил скорее на выпускника средней школы. От него за версту несло колледжем и курсами аутотренинга. — На этой дороге редко встретишь незнакомого человека. Может вы заблудились?
Он сказал это так искренне, что Селина ему почти поверила — и даже не знала, что ответить — но тут взгляд ее упал на второго, сидевшего за рулем. Этот был нормальный, серийного выпуска. Копы они и есть копы. С той лишь разницей, что эти двое еще могут попасться на удочку, на которую не попадется ист- эндский жулик средней руки.
— Я ищу монастырь. Я слышала, здесь где-то есть монастырь. Я думала, может они мне помогут. Знаете, у меня проблемы.
Выпускник колледжа повернулся к товарищу, и тот широко распахнул заднюю дверь. Таким образом, Селина с комфортом проехала остаток пути — и была очень этому рада. То, что на карте занимало пол- дюйма, на деле обернулось десятью милями по пересеченной местности.
Селина думала, что ее отконвоируют прямо к матери настоятельнице, но двое простаков с улыбками распрощались с ней у ворот. Она тоже ответила им улыбкой и, как только они скрылись из виду, спряталась в кустах, чтобы переодеться.
Фотография матери Жозефы не давала полного представления о размерах монастыря. В ночной темноте нагромождение островерхих крыш, викторианских башенок и шпилей выглядело как настоящая крепость — а ведь это был лишь главный комплекс зданий. Женщина-кошка выбралась из кустов, сознавая, что проникнуть в эти стены — наименьший из предстоящих ей подвигов. Поиски Розы по ночам могут занять не меньше недели, если не удастся правильно сориентироваться в этом лабиринте. Она не пожалела времени и обошла весь монастырь. Завершив экскурсию, свернула к отдельно стоящему зданию, похожему на гостиницу. Оно выглядело многообещающе. Окна на втором этаже забраны решетками, но, похоже, закреплены они были слабо.
Интуиция ее не подвела. Комнатки на втором этаже были крошечные, в каждой двери — окошко, охрана следила только за тем, чтобы никто не выходил. Ночная сестра смотрела телевизор. Вдруг ей что-то почудилось, и она пошла проверить дверь на лестницу. Но все было в порядке, так же как и во всех других местах, куда она заглянула. Успокоенная, на вернулась за свой стол.
Женщина-кошка нашла Розу во второй комнате. Молодая женщина лежала на спине и была похожа на покойницу. Женщина-кошка осторожно приблизилась к кровати.
— Роза? — она говорила тихим ласковым голосом, но руки ее были напряжены.
И не напрасно. Розу словно подбросило. Она увидела надвигающийся темный силуэт и пришла в ужас. Женщина-кошка запоздало подумала, что ее костюм, должно быть, не слишком располагает к откровениям. Но переодеваться было поздно. Девушка на кровати попыталась сопротивляться.
Женщина-кошка оказалась сильнее.
— Я пришла помочь тебе, — сказала она, одной рукой зажав Розе рот, а другой придавив ее к матрасу. Ужас в глазах Розы нарастал. — Я не сделаю тебе больно, — никакого намека на доверие в вытаращенных от страха глазах.
— Кошки не хотели обидеть или испугать тебя. Они прислали меня извиниться за то, что все так получилось. Но ты должна ответить на мои вопросы.
Назови его имя. Назови имя человека, который заставил тебя бояться кошек больше, чем его.
Последняя судорога страха скрутила тело Розы, потом оно обмякло.
Женщина-кошка опасливо отвела руки. Страх может сделать странные вещи; он может даже убить. Но нет, веки девушки затрепетали. Она глубоко вздохнула и села на кровати.
— Эдди. Эдди разговаривает с кошками. Они повсюду. Они все мертвые, но отвечают ему. Они делают его сильным и умным. Тогда он заставляет их следить за мной.
Женщина-кошка покачала головой. Она опоздала, у Розы явно съехала крыша. «Какой Эдди?» — спросила она, не зная, можно ли доверять ответу.
— Мой Эдди. Эдди Лобб, — Роза колебалась. Она смотрела сквозь Женщину-кошку на кого-то, кого видела или помнила только она. — Ты знаешь Эдди. Он молодец. У него свой бизнес. У него красивые вещи.
