старше Максима, даже, может, чуть помоложе…
– Вас как зовут?
– Тамара.
– А меня – Максим. В библиотеке работаете? Работали…
– Да, в РНБ, на Московском. – Ах, какая все-таки была у Тамары улыбка – словно бы солнышко выглянуло, рассеяв проклятый туман! – Там сейчас по ночам ужас что делается… Рано или поздно сгорит все! – Улыбка погасла. – Хоть что-то спасти.
– Вас, может, до дому проводить? А то мало ли…
– Да нет, спасибо, меня сейчас наши дружинники встретят… – Встав, библиотекарша оглянулась и помахала кому-то рукой. – Да вон они – бегут уже…
– Лучше б пораньше прибежали.
– Давайте я вас познакомлю!
Дружинники – двое запыхавшихся мужичков лет за сорок – подбежав, помогли окончательно уложить книги.
– Ах, Тамара, Тамара, говорили тебе: не ходи одна! Ну что, нас не могла позвать, что ли?
– Да вы ж патрулировали… Кстати, это вот – Максим, мой спаситель.
– Спаситель?
– Ой, если б не он… Потом расскажу… Максим, знакомься, наши дружинники.
– Павел, – протянул руку один, повыше.
– Николай Петрович, – сняв шляпу, чинно представился другой, постарше, с залысинами.
– Очень приятно встретить наконец нормальных людей, – искренне улыбнулся Макс. – Дружина, значит, у вас?
– Да, дружина, – с гордостью подтвердил Павел. – У нас и в старые-то времена ТСЖ дружное было… Хотя почему было? И сейчас, как может, работает… а Николай Петрович – председатель.
– Ну надо же. – Тихомиров удивленно приподнял бровь. – А я вот в частном доме живу, в Дачном… Даже не дом, так – избенка.
– А вы к нам переселяйтесь, – неожиданно предложила Тамара. – У нас квартиры брошенные есть, правда, до зимы там ремонт надо сделать…
– Мини-котельная у нас есть, вот что главное! – Председатель ТСЖ довольно потер руки. – Топлива, правда, маловато, но, если еще поднабрать да вполсилы топить, до весны хватит. Нам главное в этом году систему не заморозить, а уж там, потом, посмотрим. Вы по специальности кто, Максим?
– Экономист… Но так, заочно. Вообще-то я металлургический техникум заканчивал.
– Здорово! – восхитился Николай Петрович. – Так переселяйтесь, конечно же! Вы один живете, с семьей?
– Один.
– Ну, вот видите – одному сейчас, сами знаете, небезопасно. А у нас тут дружина – все по очереди ходим, школу вот хотим при доме открыть – хоть чему-то детишек научим…
– Отличная идея. – Максим одобрительно кивнул. – Если хотите, могу детишкам французский преподавать.
– Французский? Вот славно! У нас уже и историки есть, и географ, и литература… все наши жильцы! Вы заходите, когда сможете, сами все увидите… – Председатель назвал адрес и даже уточнил: – Здесь, недалеко, зеленый такой дом, двенадцатиэтажный… ну, с зелеными балконными вставками.
– Зайду. – Прощаясь, Тихомиров пожал всем по очереди руки, в том числе и Тамаре. – Обязательно зайду, раз уж зовете.
Под впечатлением от встречи с хорошими – это было сразу видно – людьми настроение у молодого человека (в последние дни весьма хмурое) резко улучшилось, Максим даже принялся что-то напевать, насвистывать про себя, так что и не заметил, как добрался до нужного места.
– Та-ак… – осматриваясь, прошептал Макс. – Егор говорил – дом напротив Корабелки… Ага, кажется, это.
Да-а, именно это жилище, судя по внешнему облику, и соотвествовало убогим представлениям Евсея о королевском жилье. Обычный многоэтажный дом был по всему периметру окружен колючей проволокой, во дворе и у ворот ходила вооруженная «Калашниковыми» охрана, однако вовсе не она и не проволока привлекли сейчас внимание Тихомирова, а крыльцо, точнее сказать, украденный в каком-то дворце классический портик с колоннадой и гранитным крыльцом, пристроенный посередине дома – видать, для того был пробит специальный вход. Смотрелось все это, как на корове седло, но Евсею, похоже, нравилось, да и на редких прохожих, несомненно, производило определенное впечатление.
– Он не сумел сделать красиво, поэтому сделал богато, – философски изрек молодой человек, сворачивая к Морскому университету.
Серое приземистое здание бывшей Корабелки и раньше-то не радовало глаз, а нынче пришло в почти полное запустение – покосившийся козырек, выбитые глазницы окон, черные провалы украденных кем-то дверей. Даже якорь у входа и тот, паразиты, сперли – интересно, кому и зачем понадобился?
Войдя с главного входа, Тихомиров с минуту прислушивался – внутри стояла полная тишина запустения и развала, лишь слышно было, как, проникая сквозь выбитые стекла, завывал под потолком ветер.
Поднявшись на второй этаж, молодой человек присмотрел удобную комнатку – то ли деканат, то ли лаборатория – и, на всякий случай приперев дверь тяжелым шкафом, с удобством расположился перед окном в кресле. Достал бинокль… Слава богу, здесь хоть еще оставалось стекло – не дуло, да и оделся Максим тепло, знал ведь, куда шел.
Что он хотел отсюда высмотреть? Бог весть… Просто поглядеть, что да как, провести рекогносцировку и, если удастся, нащупать какие-то подходы если не к самому Евсею, то к кому-то из его бригадиров.
Пару-тройку дней посидеть, посмотреть… Тихомиров выдвинул ящик стола, отыскав в нем тетради, блокнот и карандаши… Придвинул все это к себе – теперь можно будет и записать кое-что. Что-нибудь, что покажется значимым.
До обеда ничего не происходило – никто к Евсею не приезжал, и сам он никуда не выходил. А из других подъездов все-таки показывался народ – прилично одетые дамы, мужчины, дети – те играли во дворе, за колючей проволокой, конечно, не у самого крыльца, а чуть в стороне… Домик, судя по всему, был заселен приближенными, верными людьми. Неплохо придумано. Правда, с другой стороны, всем ли можно доверять?
Макс уже стал замерзать – встал, попрыгал, помахал руками… потом быстренько сел, схватил лежащий на столе блокнот, записал:
«Мужик на „лексусе“, чернявый, с усами и охраной».
Чернявый мужик на дорогой иномарке явно был не Евсей – значит, приехал по делам, перетереть что-то. И явно не из евсеевских – охрана слишком дотошно его проверяла, обыскивала. Впрочем, гость пробыл в доме недолго – минут через двадцать уже вышел через парадное крыльцо. Уселся в поджидавший его «лексус» с мордоворотами-телохранителями, уехал. Богатый и влиятельный человек, бандит, скорее всего и бензин есть, и не боится ездить, значит, в себе уверен.
Но это не евсеевский… а потому не столь уж и важен. Какого-нибудь бригадирчика бы… ага, есть, кажется!
Вот они, братишки, подъехали – скромненько, на малолитражке… впрочем, по нынешним временами и это очень даже круто – бензин-то далеко не у всех! Трое парней, один явно старший, лет тридцати – высокий, блондинистый, в длинном черном пальто с разноцветным кашне. Лицо такое… Макс присмотрелся в бинокль – вытянутое, неприятное. Губы тонкие, глаза… бесцветные какие-то глаза… а на левой щеке, у носа – большая родинка.
Тихомиров даже не стал записывать его в блокнот, запомнил, весьма колоритная личность, и явно не из простых – вон как лебезила перед ним охрана! Его даже и не обыскивали при входе…
Вот он – бригадир! Или даже заместитель. Высокопоставленный холуй, облеченное высоким доверием босса лицо – точно! Интересно, он тоже в этом доме живет? Один? С семьей? Хорошо, если б имелись жена, дети – можно было б попробовать втереться в доверие через них.
Да и сидеть тут больше нечего – настало время для сбора сведений, слухов… Ага! Вот выходит… что-
