Критическое исследование хронологии древнего мира. Восток и средневековье. Том 3

Восстановление независимости Рима См.[5], стр.606—610.

Со смертью Отгона III Италия освободилась от своего короля, а Рим от своего императора. Северная Италия отдала ломбардскую корону врагу Оттона, могущественнейшему вельможе, маркграфу Ардуину, а римляне возложили диадему патриция на Иоанна, сына Кресцентия, и с той поры он в течение десяти лет правил городом как государь. Оба они были противниками автономии духовенства. При Иоанне сменилось два понтифекса, не игравших никакой политической роли.

Смерть Иоанна Кресцентия совпала со смертью понтифекса и выборы следующего понтифекса вылились в ожесточенную свару между ставленником партии Кресцентиев Григорием и сыном Тускуланского графа Феофилактом, который также претендовал на тиару. Спор был решен вмешательством германского короля Генриха, к которому обратились оба претендента и который стал на сторону Феофилакта. Под именем Бенедикта VIII Феофилакт утвердился на престол понтифексов и в 1014 г. короновал Генриха императором. Обе стороны были довольны: Генрих вернул своему народу империю, а Бенедикт получил надежду на восстановление церковного государства, поскольку Генрих, наученный судьбой своего предшественника Отгона, все внимание уделял Германии, предоставив Рим собственной участи.

С этого времени в Риме снова начинают властвовать понтифексы. Хотя формально светская Римская республика еще остается, но ее главой, сенатором всех римлян Бенедикт делает своего брата Романа. Бенедикт ведет активную военную политику, отбирает у сарацин Сардинию и борется с византийцами, которым одно время удалось захватить почти всю Италию и непосредственно угрожать Риму. В последнюю минуту Рим спасает Генрих, очистивший от византийцев Северную Италию.

Основной заслугой Бенедикта историки церкви считают то, что он впервые издал соборные постановления, запрещающие симонию (продажу духовных должностей) и браки духовных лиц. Факт издания этих постановлений доказывает, что симония и семейственность духовенства были широко распространены (в противном случае специальные постановления были бы не нужны), а тот факт, что до Бенедикта таких постановлений не было, доказывает, что раньше и симония, и семейственность духовенства считались в порядке вещей. В этих постановлениях, Бенедикт явился выразителем новых, только что появившихся веяний в проблемах организации церкви.

Первая ласточка не делает весны, и, как мы увидим ниже, постановления Бенедикта в жизнь претворены не были; слишком расходились они с общепринятыми моральными нормами тогдашнего священства.

После смерти Бенедикта понтификальный престол остался в его семье, перейдя к его брату Роману, который завладел им частью подкупом, частью силой. Он был коронован под именем Иоанна XIX, причем сан сенатора всех римлян он, по–видимому, сохранил, сосредоточив, тем самым, в своих руках и светскую, и духовную власть.

В последние годы Иоанна, большое влияние приобретает консул Альберик, который, стремясь закрепить за своим домом высшую власть, проводит после Иоанна в понтифексы своего двенадцатилетнего сына под именем Бенедикта IX.

 

Понтифекс — многоженец См.[5], стр.610—917.

Малолетний понтифекс травмирует ортодоксальных историков почти так же, как понтифицина Джованна. Они, представляя себе тогдашних понтифексов по образцу современных римских пап, могут только недоуменно разводить руками, ссылаясь, в лучшем случае, на «полное разложение и крайний моральный упадок» тогдашнего понтификата. На самом же деле, пребывание на престоле Петра малолетнего мальчишки было по нормам того времени не более удивительно, чем пребывание на императорском троне трехлетнего ребенка.

Придя в совершеннолетие, Бенедикт официально завел себе гарем с множеством жен. Вот как комментирует этот факт Морозов:

«Ортодоксальные историки, повторяю, становятся в тупик перед этим историческим фактом, отвергнуть который нет никакой возможности. Накануне введения безбрачия католического духовенства во главе его стоял великий римский понтифекс, имевший место много лет форменный гарем, ни мало не стыдясь и не отрицая его! Как мог он это сделать, если до него в продолжение тысячелетия ничего подобного не было? Тут есть, отчего стать в тупик, но надо же, наконец, выйти из столбняка и осмыслить то, что мы знаем. А осмыслить это можно только одним способом: многоженство было настолько нормальным явлением среди средневековых римских понтифексов, что о нем даже и не упоминалось в их жизнеописаниях, как не упоминается и о том, что они каждый день обедали или время от времени выходили на прогулку. А о многоженстве Бенедикта заговорили лишь потому, что в его время оно уже вышло из обычая в остальном высшем обществе, и надо было его прекратить и у главы культа» ([5], стр.611).

Когда Бенедикту было около 22 лет, он влюбился в дочь знатного римлянина Джирардо де Сансо. Чтобы получить ее руку, влюбленный понтифекс был готов на все, и когда Джирардо объявил, что он отдает ему свою дочь только, если Бенедикт откажется от тиары. Бенедикт согласился на это и сам сложил с себя свой сан, но, однако, и после этого не получил себе в жены дочь Джирардо.

В этой истории совершенно непонятны мотивы поведения Джирардо. По–видимому, до нас дошли только несвязные обрывки информации о какой–то сложной дворцовой интриге. Имеется к тому же и другая версия лишения Бенедикта сана. По этой версии Бенедикт был свергнут римлянами, впавшими в панику из–за случившегося в это время землетрясения, которое было расценено как наказание народа за многоженство понтифекса и его занятия магией. «В суеверном народе, — говорит Грегоровиус, — рассказывали, будто он уходил в леса и там вступал в договоры с чертями, будто женщин он привлекал к себе чарами и будто в Латеранском дворце были магические книги, при помощи которых он производил заклинания над демонами».

В то время наука (в которую входила и магия) еще не отошла от теологии и потому занятия магией входили в круг прямых обязанностей понтифекса. До XI века хроникеры об этом не упоминают по той же причине, по которой они не упоминают о многоженстве понтифексов. В этом же веке под влиянием новопоявившихся евангелий на науку стали смотреть косо, как на связь с дьяволом, и, естественно, ученые занятия Бенедикта (обучавшегося у архиепископа Лаврентия, учителем которого был будто бы сам Сильвестр II) обратили на себя внимание.

Когда Бенедикт понял, что зря сложил с себя сан, он вернулся и снова взошел на понтификальный престол. Его заместитель Сильвестр III укрылся в одном из сабинских замков и, то ли нуждаясь в деньгах, то ли желая с прибылью выйти из игры, продал за 1500 фунтов свой сан богатому протопресвитеру Грациану, который тем самым стал великим понтифексом под именем Григория VI прямо за деньги, без всякого избрания.

Этот случай историки также приводят как пример «крайнего упадка и морального разложения» папства в то время. Для беспристрастного же исследователя это всего лишь еще один штрих для выяснения вопроса о том, что представляла собой тогдашняя римская церковь. Вполне возможно, что купля–продажа сана понтифекса случалась и раньше, но летописцы не считали нужным отмечать это, считая такого рода торговлю вполне нормальной практикой.

Поскольку и после продажи Сильвестр продолжал именовать себя великим понтифексом, в Риме в это время оказалось целых три понтифекса: Сильвестр, Григорий и Бенедикт (который, кстати сказать, продолжал содержать и пополнять свой гарем).

Чтобы выйти из тупика, римляне прибегли к обычному и практически единственному для них, способу: они вновь обратились за посредничеством к германскому цезарю. В то время в Германии правил Генрих Ш. Явившись с большим войском в Рим, Генрих собрал собор, который низложил всех трех понтифексов и избрал понтифексом под именем Климента II ставленника Генриха епископа бамбергского. Немедленно