— Надеюсь.
— Будь другом. Если бы ты знала…
Но я была непреклонна. С какой стати? Тогда он махнул рукой и посвятил меня в свои «сердешные».
— Доверяю тебе, как себе, — а эту «тайну» знает все Управление.
… И вдруг твой Эд. Непостижимо.
от Астры 7 ноября
С праздником, Марина! Я не шучу, у нас его отмечают, да еще как! Все гуляет, все во хмелю, но курорт работает без сбоев. Не знаю, как Вам, а мне особенно работается именно в праздничные дни. Приятно с умным видом сидеть за письменным столом и смотреть на объемную завесу косонесущегося мелкого снега, на ширь земли, преображающуюся на твоих глазах. Зима идет, зимушка. Какова-то она в здешних краях?
В доме тишина. Все уехали в гости «гулять» на целую неделю. Я одна, если не считать пестрой кошачьей девчонки, что свернулась клубком на моих коленях.
У нас пятьсот метров глубины, у нас большое опробование, вернее, конец его, предпоследний день, когда движок еще стучит, вода льется, а результаты давно ясны. По ним-то я и пишу свой первый отчет, промежуточный и не слишком строгий, где пытаюсь изложить все, что удалось открыть и понять. Не хвалясь скажу, что имеются находки, и чем глубже, тем занимательнее. Предчувствую скорую встречу с нефтью на глубине восемьсот метров, не фонтан, конечно, упаси бог, но дальний отзвук заволжских месторождений, нечто вроде визитной карточки. Не желаете ли флакончик черного золота?!
В конце же бурения на глубине полторы тысячи метров нас поджидают иодо-бромные рассолы. Вот где удача гидрогеолога! «Будь хорошим князем и спасешься» — говорили волхвы. Слово чести, я уеду отсюда классным знатоком! ИМХО.
Стоит лишь вообразить плотное тело Земли, вечное заточение глубоких вод, проникающее жерло скважины, стоит лишь представить все это! Можно, конечно, сухо, по-инженерски, пробить дырку и сдать заказчику, мало их пробито, что ли? Но ведь это, по-моему, даже совестно как-то, а, Марина? Кто уж мы такие, гордецы?
Впрочем, пустое. Вечно меня заносит. Ничегошеньки-то я не знаю. Сижу за столом, смотрю в окно, а мысленно заглядываю то вглубь земли, то вглубь себя и теряю, теряю последние опоры. Внутренний домик мой зашатался, стены покосились и похилилась крыша. Поделом.
А было так. В канун праздников в «моем» семействе разыгрался очередной скандал. Шло опробование, мы с Иваном не уходили с буровой. Ах, как хорошо нам вместе! На жену его было жалко смотреть. Улик никаких, лишь сердце-вещун да радость в глазах любимого при виде соперницы, которая моложе ее на десять лет. Не позавидуешь.
И перед самым отбытием Иван, усмехнувшись, обратился ко мне с небывалой просьбой.
— Давай поругаемся, солнышко мое, при ней, для виду. Пусть успокоится и не портит мне праздников. А то у нее комок в горле из-за тебя.
Я согласилась, мне что, я сильнее. И возвысила голос, и вошла в роль, и хлопнула дверью… и ощутила, в какую трясину погружаюсь душой, в какой ад! О… злиться, дуться, взлаивать, как собака в углу — нет, нет и нет, это не мое. Быть веселой и доброй — вот моя вера.
А через минуту Рая запела.
Какое же страдание несу ей я, я, добрая и веселая! Эта мысль гвоздем засела в голове и неясно влияет на все, что я думаю, а мне-то казалось, что она рассеется и станет хотя бы спокойно.
Нечисто мне, нечисто.
Сижу, тепло одетая в холодном доме, смотрю на первый снег и чувствую себя последней из последних. Как явствует, мне сродно все: жить во грехе, лгать в глаза, даже ломать комедию — браво! Вот я какая, оказывается! Стоило же ехать за тридевять земель, чтобы узнать о себе эти милые подробности!
от Марины 12 ноября
Охолони, Астра. Все мы не без греха. Совесть сама устраивает себе суд и чистку. Живи дальше.
от Астры 20 ноября
Спасибо, Марина. Простите меня.
У нас чудо, у нас зима! Снежный воздух, острый и душистый, сугробы, мороз. Лыжня бежит в лес мимо заваленных белых кустов, заснеженных елей, мимо красноствольных красавиц-сосен, которые одни во всем лесу не терпят на себе снега, нарочно качают ветвями и вновь зеленеют под солнцем, под голубым холодным небом.
Я убегаю с собакой, пою и пляшу, как дикарка, взрыхляю снег, такой чистый-чистый, что дырочки от палок сгущено голубеют, точно налитые морской водой. Ах, что за снег! Собака моя носится кругами, длинными шаловливыми прыжками и мчится навстречу, чтобы исхитриться, изловчиться и лизнуть меня в лицо.
И пусть она угасает, светлая дневная громада, я прожила в ней свою сказку.
Ночь. Горит моя лампа. Звучит моя музыка. В ней нарастает порыв, я слежу за ним, и радость моя следит со мною. За окном ночь-ночь, луна-луна. Снег будто светится, все синее, все сверкает.
…В квадрат окна медленно входит звезда. Спускается до неровной полосочки на стекле и расплывается, отдыхает. Я знаю этот путь. Можно послушать русские духовные распевы, можно помечтать о Марии Черни, о генерале… а генерала все нет и нет, и вокруг одна солдатня.
Музыка огромная, до той звезды.
от Марины 1 декабря
Астра-Астра, пожалей меня. У нас моросящий зимний дождь, оттепельный туман над грязным городом; стена ненавистная отполирована мокрым льдом… А и как же мне все осточертело, если бы кто знал! Так бы и грохнула кулаком, и рванулась туда, где «дырочки от палок сгущено голубеют». Идут, идут по улицам мужчины, лица как жеваная газета, им наплевать, кто встретится на дороге: женщина, самосвал, крокодил, в голове у них деньги, выпивка, тусовка. Зеркало предо мной, я красивая женщина, у меня престижная иномарка, мне дают не более двадцати семи, так почему же они, словно слепцы, идут мимо, а если и встретят случайный взгляд, тотчас отводят глаза, мол, извините, мол, не хотел. Что происходит? Одна морщинка, другая… что за беспросветность, господи боже!
Прости мою истерику, не сердись, милая лыжница.
Кстати, с лыжным спортом в нашей Компании тоже полный ажур. В соответствии с распоряжением молодого президента, мы провели забег на три километра по застывшему водохранилищу. Бежала вся бухгалтерия, плановый и производственный отделы, все бабы, коим возмечталось задаром получить отгул. Мое достижение — шестнадцать с половиной минут, спаленное горло и первенство по Управлению, а также любезное поздравление от руководства, вывешенное на видном месте с указанием результата и года рождения. Мальчишки!
«И дырочки от палок сгущено голубеют». А что, в самом деле, не купить ли путевку, не махнуть ли куда подальше по твоему примеру? Отпуск-то мой не использован. Дай развяжусь с делами в жилищной комиссии, с распределением бессрочных субсидий, этим ежегодным испытанием нервов, когда созерцаешь внутренности милых сотрудников, дай вот освобожусь, и ей-ей сорвусь, куда глаза глядят.
от Астры 7 декабря
Замечательно, Марина! Приезжайте к нам. Путевки не надо, уж мы расстараемся, останетесь предовольны. О, счастье! Мы пойдем на лыжах, я покажу Вам лес, длинный спуск к реке, одно страш-шное место, где я видела пиршество волков. А темным вечером будем беседовать, и свет из нашего окна будет падать на сугробы, и между делом привяжем кисти к зеленой шали, которую я сплела крючком, сидя среди зеленых клубков. А днем Вы увидите, как синицы со всей Усть-Вачки слетаются клевать сливочное масло, подвязанное для них к моей форточке. Оно твердое, как кристалл, и они долбят его, как дятлы. Ну, а станет
