Сигнала не было, они увидели друг друга издали. Мгновение ока она очутилась внизу. Ее место у окна заняла Шурочка.
— Прилетел, сокол ясный, — с деревенской завистью заговорила она про себя, чуть слышно. — Хороший какой… Встретились, голубки. Ух, ты, шаль какую привез, укрыл всю. Персидскую. Ну, погоди, тихоня… — она воровски оглянулась на Максима Петровича и громко стукнула о подоконник первым попавшимся цветочным горшком.
Игорь вскинул глаза. Они увидели друг друга. Рыжая, румяная, белая как пышка, она приложила ладонь «к козырьку» и помахала у виска. Получилось игриво и двусмысленно.
«Говорит Роберт Кофман. Добрый день. Алекс, позвони мне, пожалуйста. Твой мобильный не отвечает», — провещал автоответчик.
Алекс набрал телефон.
— Роберт? Привет. Я, Алекс. Какие проблемы?
— Маленькие сомнения и опять в отношении «Каскада». Я договорился с госпожой Щербатовой о наружной рекламе и жду ее не раньше следующей недели. Но сегодня состоялся еще один разговор о том же с мужчиной из того же агентства. Речь шла о гораздо большей сумме. Я встревожен. Накладки накладками, но с этим «Каскадом» уже была неприятность. Мы платим наличными. Вы меня понимаете?
— Ему назначена встреча?
— Да, он настоял на своем визите завтра в десять часов утра.
— Пропуск заказан? На чье имя?
— Сейчас. Пожалуйста. Деревянко Станислав Романович.
— О'кей. Все отлично, Роберт. Оставь сомнения, et cetera….
— В самом деле? Я могу быть спокоен?
— Вполне.
Алекс провел руками по волосам и бородке. Усмехнулся, качнул головой, взял мобильник.
— Грач? Алекс. Наш «артист» опять играет в разбойников. Завтра к десяти часам он придет на Октябрьскую, к дому номер два по Ленинскому проспекту. Это у метро, в самом начале. Возьмите его по- тихому, вложите ума, но не перестарайтесь. Он талантлив и мечется, а мы предложим ему широкое поприще как раз в его вкусе.
— Будь спокоен, Андреич.
Накануне Виктор наутюжил брюки до острой стрелки, и до блеска начистил ботинки. В немецкое представительство в кроссовках не ходят. Ночь спал хорошо, но пробудился с рассветом. Что-то горело в груди правее сердца. Он привычно размялся, разбил в сковородку три яйца, растворил в чашке кофе. «Все хорошо, — убеждал он себя, — Ведь Толику было хуже, а обошлось. Небольшое волнение способствует успеху, зато страх делает из мыслящего субъекта дрожащий объект. Не поддаваться! Все в порядке. Часов в двенадцать я вернусь и сам посмеюсь над глупыми мыслями».
Спускаясь по лестнице, он не выдержал и оглянулся на свою дверь. Ничего, ничего. Извилист путь Реки к Океану, но нет проще Океана. Великие дела ждут его.
С запасом в десять минут он вышел из метро и свернул направо. Главное, пройти охрану. Вчера он нарочно стоял внизу, наблюдая, как они просматривают паспорта. Бегло, в полглаза. Его фотография в паспорте вклеена мастерски и продавлена печатью «паспорт СССР» с помощью скрепки и плоскогубцев. Не спеша, слушая гулкие удары собственного сердца, Виктор прошел мимо троллейбусной остановки и вдруг увидел Митяя. И тот увидел его. Но не рванул в сторону, а с удивлением похлопал глазами.
— Привет! Вот это встреча!
— Да, встреча, — зловеще произнес Виктор. — Ну и где же ты пропал? Где мои деньги?
Митяй не смутился.
— Я заходил много раз. Это ты пропал. У фирмы проблемы с арендой, но деньги твои с процентами в целости-сохранности, можешь получить хоть сейчас. Видишь джип? — он указал на машину, стоявшую недалеко от входа в нужное ему здание. — Теперь они в машине работают. Пойдем, сам убедишься. Вот встреча-то! Вот счастье!
Виктор сердито шагнул в том направлении. В машине, действительно, сидел Ярослав в наушниках, спустив на подножку одну ногу, в сумраке салона мерцал экран.
— Привет, — кивнул он. — Желаете взять проценты или всю сумму сразу?
— Все сразу. Но у меня всего пять минут, — сказал Виктор.
— Большего и не требуется. Ваши деньги давно ждут вас.
Виктор вскочил внутрь. Митяй остался стоять, спрыгнул с подножки и Ярослав. Дверца захлопнулась. Он оказался между двух плотных ребят. Сидящий на переднем сидении человек медленно повернул голову. Виктор увидел близко восточно-русские глаза, мощный подбородок.
— Грач! — прошептал он, холодея.
— Здравствуйте, Виктор Владиленович.
… Часа через три его подобрали в сорока километрах от города по Ярославскому шоссе. Он был сильно избит, в синяках и кровоподтеках, одежда висела клочьями, ни денег, ни лилового паспорта при нем уже не было. Как не было и телесных повреждений, даже зубы оказались на месте. Он не рассчитывал, что его может хоть кто-нибудь подвезти, но едва вышел на обочину и поднял руку, как возле него тормознул светлый «жигуленок». За рулем сидела молодая женщина.
— Садитесь. Что с вами стряслось?
— На меня напали, — простонал он. — Отобрали деньги, документы. Я артист драматического театра.
— Я довезу вас, — сочувственно отозвалась женщина.
Понемногу он пришел в себя, рассказал ей, что возвращался со съемок домой на машине, что его догнали какие-то люди на двух «мерседесах», остановили, вытащили из машины… он остался без денег и документов, не говоря уж о машине… Она молча кивала головой. На ней был прекрасный брючный костюм, на правой руке светилось обручальное кольцо. Полный благодарности, он пошутил о странностях судьбы, о романтическом знакомстве на большой дороге. Она улыбнулась. Они мчались уже по Проспекту Мира.
— Ваш дом с левой стороны? — спросила она.
— Откуда вы знаете? — удивился Виктор.
— Вы назвали Кулаков переулок.
— Разве?
Этого он не говорил. Он даже хотел выйти заранее, чтобы не затруднять даму поисками его дома. Или забыл? Они развернулись под Крестовским мостом, проехали в обратном направлении и свернули в его переулок. Виктор молчал. Миновав пряничную лукойловскую постройку, машина остановилась возле его дома.
— Кто вы? — спросил Виктор.
— Не все сразу, — ответила молодая женщина, захлопнула дверцу машины и уехала.
Накануне поездки было, по обыкновению, много хлопот, разговоров, опасений о погоде, потому что шел дождь. В НИИ вспоминали и дождливые экскурсии, дорогие сердцу не меньше теплых и солнечных. Но против ожиданий, двадцать четвертого мая небо очистилось, хотя ветер дул свежий.
Ажурное здание Речного вокзала на Химкинском водохранилище было построено в 1936 году архитектором Щусевом в виде изящного двухпалубного судна. Нарядные колонны, каменные перила и высокий шпиль с золотой звездой стали тогда украшением «порта пяти морей», а затейливые башенные часы, снятые со стены разрушенного монастыря и помещенные на высоте чуть ниже звезды на высокой башне, пришлись тоже впору, как любая искусная работа. На «палубах» теснились выносные столики ресторана «Волга», летом посетители сидели на вольном воздухе, наслаждаясь видом на водную гладь. Оттуда всегда веял легкий ветерок, скользили лодки и яхты, сам же ресторан в начале своей истории славился по всей Москве, потому что здесь священнодействовал над кастрюлями легендарный Африкан Силыч, шеф-повар двора его императорского величества Николая Второго, великий и вздорный старик, не оставивший потомкам ни единой строчки о своем искусстве. Со временем прекрасное творение, ни разу не освеженное заботливым уходом, стало ветшать, палубы стали небезопасны и опустели, разрушились
