дальше от этого места. И вскоре они нашли дерево, верхушку которого не было видно, сколько ни смотри. С цепкостью обезьян, хватаясь, то за одну ветку, то за другую, путешественники залезли на дерево, где и обнаружили огромное дупло.
– Вот тут и выспимся, – сказал Карандаш.
– Правильно, тут они нас не найдут, – зевая, сказал Дырка.
Кое-как расположившись, путешественники уснули. И лишь чьи-то дрыгающиеся во сне ноги и руки, слегка торчащие из дупла наружу, пугали пролетавших мимо ворон, филинов и летучих мышей.
Глава 10
Барбацуца и Занзибарка – самые толстые злодеи острова
Утром, какой-то пролетавший мимо дятел, клюнул Дырку в ногу и тут же улетел. А длинноносый разбойник, со сна и перепугу, так начал брыкаться, что все сразу же и проснулись.
– Доброе утро! – усаживаясь на большой ветке и, сладко потягиваясь, сказал Самоделкин.
– На этом проклятом острове все утра злые, – дрыгая ногой, проворчал шпион Дырка. – Того и гляди, кто-нибудь ногу откусит.
– Верно, весь остров против нас, даже птицы с насекомыми, – пробубнил пират Буль-Буль, вылезая из дупла. – Меня, например, ночью лесной клоп укусил. Прямо за нос.
– Они тут все на Повелителя работают, – согласился Дырка.
– Не может быть, – замотал головой географ. – Животные тут ни при чём.
– Все они тут из одной шайки, – рявкнул Буль-Буль и смахнул с ветки маленькую букашку, которая ползла рядом. – Тут за ними глаз да глаз нужен. Того и гляди, кто-нибудь клюнет или цапнет.
– Утром они не станут нас хватать, – не очень уверенно произнёс Самоделкин. – Солнышко уже ярко светит, а всякая нечисть солнечного света боится.
– Сказочная может и боится, – вставил слово профессор Пыхтелкин. – А та, которая у Повелителя, может и не забоится. Она ведь компьютерная.
– Ну и что, что компьютерная, – сказал Карандаш. – Всё равно яркого света должна бояться. А мы должны темноты бояться, потому как это – самое её время.
– Чьё её? – не понял Самоделкин.
– Упырьское, – пояснил географ.
– Так у нас же нет под рукой ни соли, ни воды, – спохватился Самоделкин.
– Нарисуем, – махнул рукой Карандаш. – Нам главное, отыскать Повелителя и обезвредить его, – пояснил Художник. – Пока мы убегаем – он сильнее. Но как только мы за него возьмёмся – он будет убегать от нас.
– Правильно, – согласился географ. – Мы, словно дичь какая-то, всё время прячемся да убегаем, а Повелитель, как охотник, гонится за нами.
– Я не дичь, – обиделся Буль-Буль. – Я пират и разбойник. А мы, пираты, не привыкли, чтобы нас преследовали.
– Я этого Повелителя вовсе не боюсь, – сказал, слезая с дерева, шпион Дырка. – Я разных там скелетов и покойников боюсь, потому что они кусаются, как звери. А на Повелителя мне: «тьфу»... Я его сам укусить могу.
Путешественники начали спускаться с дерева, не забывая при этом осторожно поглядывать по сторонам, и особенно на землю, где, по их мнению, могло сидеть и прятаться что угодно и кто угодно.
Первым с дерева спрыгнул шпион Дырка и угодил во что-то мягкое.
– Прыгайте, не бойтесь, тут мягко, – послышался радостный голос длинноносого разбойника.
– Ай! – крикнул Карандаш и угодил, словно в пуховую перину.
– А тут и вправду мягко, – сказал профессор Пыхтелкин и, сразу, словно спелые груши, попадали с дерева остальные путешественники.
– Ага! Попались! – раздался чей-то скрипучий голос.
– Отпустите нас! – попытался вырваться из мягких объятий Самоделкин.
– Как это отпустите, мы тут сидим всю ночь, караулим вас, – раздался другой голос, – а вы раз – и отпустите. Мы с утра ещё ни одной карамельной конфеты не съели.
– Даже не облизнули ни одной ириски, – поддержал его другой голос.
– Я скоро худеть начну, – вставил первый голос.
– Да кто вы такие? – пытаясь вырваться, пропыхтел Семён Семёнович.
– Как кто? Два сахарных толстяка – Барбацуца и Занзибарка, – ответили голоса одновременно. – Нас тут все знают. Мы страшные и беспощадные.
– Но почему мы вас не видим? – спросил Самоделкин.
– А мы такие толстые и большие, что просто кошмар. А вы сидите у нас в складках живота, – объяснил Барбацуца.
– Вы сами к нам угодили, – поддакнул Занзибарка.
– Они, словно липкие растения, поймали нас своими животами, – пытаясь выкарабкаться на свободу, сообщил профессор Пыхтелкин.
– Да, да, правильно, – обрадовался Занзибарка. – Это такие мухоглатательные растения, которые растут на острове, я их видел.
– Мы как-то с них мух слизывали. Ох, и вкусно было! – вспомнил и, при этом мечтательно погладил себя по животу, Барбацуца.
– Только вот язык к этим растениям прилипает, – вставил Занзибарка.
Карандаш поначалу немного растерялся, но пока парочка пузатых помощников Повелителя вспоминали, где и как они последний раз набивали животы, художнику в голову пришла одна замечательная идея.
– А вы есть хотите? – спросил у них Карандаш.
– Хотим, – ответили те хором. – Есть мы всегда хотим.
– А что вы любите больше всего на свете? – спросил догадливый Самоделкин.
– Мы сладости любим, – сказал Занзибарка. – Леденцы разные, зефир, сахарные орешки.
– Шоколад, мармелад, варенье..., – продолжал взахлёб перечислять Барбацуца.
– А хотите, я вам такой огромный леденец нарисую, что вы его за два дня съесть не сможете? – спросил хитрый Карандаш.
– Мы не сможем? – затрясся от хохота Занзибарка. – Мы, всё что хочешь, в один присест, слопать можем. Главное, чтобы сладко было, – пояснил толстяк.
– Если нас отпустите, мы вам столько сладостей приготовим..., – пообещал Дырка.
– Целую гору, – соврал пират Буль-Буль. – Целую гору шоколада!
– И пряников! – потребовал Занзибарка. – Столько, чтобы я встать от обжорства не смог, – поставил он условие.
– И кисель, желательно клюквенный, – потирая руки, строго заявил Барбацуца. – Чтобы пряники в него макать можно было.
– Нет ничего проще, – ответил Карандаш и тут же, на стволе огромного мамонтового дерева, нарисовал всё, что просили эти обжоры.
Не успел художник отойти в сторону, как всё из нарисованного сразу превратилось в настоящее. Целая гора сладостей. Барбацуца и Занзибарка набросились на сладости и, отпихивая друг друга, принялись уплетать всё, что им нарисовал Карандаш.
– Пошли, поскорее, пока эти обжоры нас не съели вместе со сладостями! – сказал Самоделкин.
– Эти могут, – кивнул головой Дырка. – Слопают и не заметят. Надо же так любить сладости!
– Да ты точно такой же, – усмехнулся Самоделкин. – Вечно норовишь что-нибудь со стола стащить и слопать потом в одиночестве. Я вот только одного не пойму, почему ты такой худенький.
– Потому что я бегаю постоянно, – ответил Дырка. – Все шпионы худенькие. Ведь когда выслеживаешь жертву или преследуешь преступника, нужно уметь быстро бегать и быть юрким.
– Да ты когда в последний раз жертву выслеживал!? – засмеялся пират Буль-Буль. – Когда в городском саду служил да жуков-короедов выслеживал что ли?
– А хотя бы и жуков-короедов, – обиделся шпион Дырка. – Ты что думаешь, их так легко выслеживать? Они носятся по деревьям, как угорелые. Я с ними наперегонки бегал. У меня работа такая была – ловить их и сдавать садовнику.
