вовсе мурашки побежали по коже. Вот сейчас посмотришь назад – а там никого. Что тогда? Но странное дело, чем дальше он удалялся от места расставания, тем больше недавние события расплывались, словно тонули, погружаясь в омут подсознания.
– Явился! – всплеснув руками, вскричала тетя Маруся, увидев Сережу. – А я уж думала – все! Сгинул! Народ пыталась собрать, чтоб, значит, на поиски идти. Да кто пойдет? В деревне бабы одни… Ну слава богу. Но вид-то у вас, признаться… Что же приключилось?
Сережа вкратце рассказал о своих странствиях, не упоминая, однако, о некоторых эпизодах и встречах. Он, по правде, и сам начал в них сомневаться.
– Старичок мне один помог выбраться, – в заключение сообщил он. – Да вы, наверное, его знаете. Серый такой… На телеге ездит… На ней еще бочка с водой стоит.
– Какой еще старичок?! – изумилась тетя Маруся. – Нет тут у нас никаких старичков с бочками. Постой, постой!.. Уж не водяной ли дедушка тебя морочил?! Н-да, парень, повезло! – Она быстро перекрестилась. – И как только выпустил. Видать, по нраву вы ему пришлись.
С той поры прошло очень много лет. Сережа давным-давно вернулся в Москву. Нынче он – никакой не Сережа, а Сергей Яковлевич Мятлев, весьма пожилой человек, доктор филологических наук, профессор одного из столичных вузов, специалист по русскому фольклору.
Охоту он забросил сразу же после вышеописанных событий, свое великолепное ружье продал, хотя до сих пор любит заходить в охотничьи магазины, где сердце его начинает биться чуть сильнее, чем обычно. Есть у него и собака, не Валет, конечно; тот давно умер, но тоже сеттер. О событиях, случившихся давным- давно, в дни юности, он почти позабыл. Да и были ли они?
Примечания
1
2
3
4
5
6
7
8
9
«Властелин Многомилостивый, обитающий высоко! Дай обрести покой, уготованный на крыльях Шехины…» – начальные строки заупокойной молитвы.
10
11
12
Священное Писание, Песнь Песней (8:6).
13
14
15
16
17
18