– Извиняюсь, – залебезил Павел. – Долго искал ваш э-э… – Вульгарное в данном случае слово «офис» он произнести не решился.
– Здравствуйте, – мягко произнесла женщина и протянула журналисту узкую холеную ручку. – Значит, вы и есть тот самый Павел Мерзлов?..
Выражение «тот самый» наполнило душу нашего героя сладким ощущением снизошедшей в один миг славы, однако нужно было проверить: возможно, его с кем-то путают.
– Я пока не очень известен, – скромно произнес он.
– Разве не вы написали замечательный материал про «кровавого мальчика»?
Павел устало вздохнул, подтверждая сей факт и одновременно подчеркивая некую пресыщенность от дифирамбов в свой адрес. Потом он поднял глаза на женщину, внимательно ее изучая.
Лидия Михайловна принадлежала к числу постоянно следящих за своей внешностью дам, посетительниц дорогих салонов, модных визажистов и роскошных фитнес-центров. Ухоженное, в меру загорелое лицо, совершенно незаметная на неискушенный взгляд косметика – все это напомнило Павлу знакомую Лильки Светлану Петровну. Лишь одно небольшое отличие – отпечаток интеллекта на лице Лидии Михайловны. В первую очередь его выдавали глаза. Взгляд ее можно было бы назвать мягким и цепким одновременно. А кроме этого, в нем проблескивала твердость, если не сказать, жесткость. Словно кошка, пришло на ум сравнение. Вот она лежит на солнце, щурится в неге, а через секунду бросается на неосторожно севшего рядом воробья.
– Я вот зачем вас пригласила, – продолжая мило улыбаться, начала Лидия Михайловна. – Дело в моей… в моем занятии. А занимаюсь я модным ныне психоанализом. Вы диктофон-то включите… Так вот. Образование получила в Первом медицинском, потом стажировалась в Штатах, в Корнеллском университете, позже в Вене, на родине психоанализа. Вы хотя бы вскользь знакомы с учением Фрейда?
– Как всякий современный человек, – неопределенно ответил Павел. – Возможно, я чего и подзабыл.
– Тогда напомню в двух словах. Поведенческий комплекс взрослого человека определяется испытанными в раннем детстве и вытесненными в подсознание страхами, фобиями, половыми влечениями, подавленными сексуальными фантазиями. Называется это бессознательным. Бессознательное конкретной личности играет доминирующую роль во всей его дальнейшей жизни. Коллективное бессознательное определяет судьбы целых народов. Причины тех или иных поступков кроются в нас самих. Но взрослый мужчина давно позабыл, почему он, скажем, предпочитает упитанных женщин стройным или с какой стати ему нравится тайком носить дамское белье. Психоанализ старается добраться до изначальных причин фобий и раскрыть на них глаза пациенту. То же самое касается и преступных наклонностей. В основе подавляющего большинства так называемых немотивированных преступлений лежит опять же бессознательное. Возьмем для примера то, о чем вы недавно писали. Про мальчика этого…
– Про Никулина?
– Да-да. Про него. Почему он ни с того ни с сего уничтожил всю свою семью, а потом и классную руководительницу?
– Не купили ему доску для катания с гор.
– Ерунда! Аргумент для невеж!
– А по-вашему? – осторожно спросил Павел.
– Естественно, я не знаю. Вот если бы мне удалось потолковать с мальчиком еще до событий, то преступления, уверяю вас, не случилось бы.
– Думаете?
– Уверена! Вы, наверное, слышали, насколько психоанализ популярен на Западе?
Павел кивнул.
– А почему? Да потому что он позволяет человеку снять стресс, избавиться от фобии, преодолеть депрессию. У нас для этих целей используют другие средства: алкоголь, наркотики, секс… Но ведь и они осложняют жизнь. Причем очень часто только усиливают негативные моменты психики.
– Это уж точно, – ввернул Павел.
– Так вот, – не обращая внимания на реплики с мест, увлеченно продолжила Лидия Михайловна, – цель нашей с вами статьи – популяризация психоанализа.
– Но вы, судя по всему, – Павел обвел глазами кабинет, – в средствах особо не нуждаетесь.
– Заблуждаетесь, молодой человек. Денег не бывает много. Хотя, конечно, клиентов, вернее, пациентов у меня достаточно. Но не в этом дело. Теория, которую я вам тут проповедую, конечно, не нова. Но мне бы хотелось сказать и свое слово в психоанализе. – Она замолчала, переводя дух.
– Мне тут недавно рассказывали, – воспользовался паузой журналист, – будто существует некое предопределение… карма, своего рода дамоклов меч, висящий над каждым. И оно будто бы очень часто влияет…
– Мистика! – перебила его Лидия Михайловна.
– А вы в мистику не верите?
– Как вам сказать… Само понятие вмещает в себя столько разного, что, возможно, есть в отдельных ее проявлениях и рациональное зерно.
– Я, кстати, пытался разобраться в подоплеке случая с мальчиком… Никулиным. И вот что выяснилось. Оказывается, этот Вова в своей прошлой жизни уже сталкивался с Комаровой. Не с ней самой, конечно, а с той личностью, в которой она помещалась… тогда.
– Кто такая Комарова?
– Классная Никулина.
– И кто же вам об этом сообщил?
Павел в двух словах пересказал суть конфликта между учительницей и Никулиным. Не забыл упомянуть и о французских фразах, произнесенных Вовой во время припадка.
– Всего лишь домыслы, – заметила Лидия Михайловна. – Хотя, конечно, существует теория на этот счет. Я неоднократно читала, да и слышала на лекциях во время обучения в Штатах и в Австрии, что проводились опыты по установлению персонификации тех или иных личностей, кому раньше якобы принадлежала душа ныне живущего человека.
– Каким же образом?
– Испытуемого погружали в глубокий гипноз и пытались спроецировать посредством его предыдущую жизнь испытуемого. Есть даже термин соответствующий – «регрессия».
– И что же, удавалось?
– Иногда. Но, возможно, это вовсе не предыдущая жизнь, а что-то, в свое время загнанное в подсознание и там, под действием определенных факторов, превратившееся в подобие реальности. Так называемая «ложная память». Вам ведь, как и большинству людей, знакомо ощущение дежа-вю? То есть в определенный момент жизни вам кажется, что происходящее уже когда-то случилось.
Павел кивнул.
– А вы владеете навыками гипноза? – в свою очередь спросил он.
– Когда-то пыталась этому учиться.
– И как, получалось?
– Можно сказать, что да. Но давайте, молодой человек, вернемся к нашим баранам.
– В принципе я понял вашу задумку. Нужны конкретные примеры, иллюстрирующие вашу теорию.
– Не мою, отнюдь не мою! – воскликнула Лидия Михайловна. – Еще гениальный Фрейд… Впрочем, это неважно. Вот, пожалуйста… – Она достала из стола пластиковый файл с несколькими листками убористого текста. – Посмотрите дома. Тут и некоторые мои мысли выписаны.
«Рассказать ей про наши изыскания? – размышлял Павел. – Нет, пока не стоит. Нужно посоветоваться с Бурышкиным. Возможно, идея привлечь к работе профессионала покажется ему любопытной. Пока нужно срочно накатать материал. Потом она просто не сможет отказать».
Дома Павел хотел немедленно приняться за работу, но хотелось есть. Эта Лидия Михайловна даже кофе его не угостила, возможно, в наказание за опоздание, зараза такая…
Мать поставила перед ним тарелку наваристого, золотистого борща. Потом подумала и налила рюмку водки.
– Продрог, вижу, – прокомментировала она свои действия. – Выпей, не помешает.
