– Автоматы, другими словами. Их для того колдуны и оживляют, чтобы они служили им.
– Чушь какая-то…
– Может, и чушь, только так там написано.
– И в каком, интересно, журнале подобный бред печатают?
– В «Вокруг света». Мы пришли. Погоди, я сбегаю купальник надену.
Лена ушла, а Скок остался перед подъездом. Только что услышанный рассказ очень занимал его мысли. Оживлять мертвых… Вот здорово! Хотя, скорее всего, это ерунда!
Неожиданно в памяти всплыл сон, который он видел накануне похорон матери. До сей минуты сон словно выпал из памяти. И вот теперь он возник перед глазами, будто Скок увидел его только что.
Оживить бы их всех. И Фофана, и мужика этого, который деньги нес… И мать! Главное, мать, но и те… Оживить… Как их оживишь? Тут тебе не Гаити.
Из подъезда выпорхнула улыбающаяся Лена.
– Я готова.
– Тогда идем.
Пока они добирались до пляжа, Скока обуревала лишь одна мысль: «Оживить!» Он крутил в руках ключи, на которых вместо брелока болталась монета со звездой. Лена заметила талисман.
– Хорошо, что он мне на глаза попался.
– Кто?
– Твой брелок. Тут один дядька в библиотеку приходил. Кстати, с той же просьбой, что и ты в первый день нашего знакомства.
– С какой просьбой?
– Перевести, что написано на этой вот монете, – она кивнула на ключи.
Скок внезапно остановился:
– Что за дядька? И откуда он знает про монету?
– Профессор из нашего педагогического института. Некий Севастьянов. Говорит: эта монета волшебная.
– Волшебная?!
– Ага. Вроде бы она может выполнять заветные желания. – Лена засмеялась. – Можешь ты в это поверить?
– А что он еще говорил? – не отвечая, в свою очередь спросил Скок.
– Просил показать ее.
– Хрен ему! – воскликнул Скок.
– Почему? И перестань выражаться!
– Чего я такого сказал? Хрен – это овощ… В огороде растет. А этот черт, как он выглядит?
– Маленький, толстенький… В шляпе.
– Он ко мне уже приходил. Тоже просил показать монету. Я сказал: нет ее у меня.
– Почему?
– Да с какой стати! Покажи да покажи… Привязался. Волшебная монета! Даже если она волшебная, то почему я должен ее каждому лоху демонстрировать? Ученый выискался! Нет, братан. Дудки! Ищи дураков в зеркале. И ты не лезь…
– Куда мне не лезть?
– В это дело. Ты ему что ответила?
– Сказала: попрошу ее у тебя.
– Понятненько. Ну так вот. Скажи: он ее потерял. Монетку эту то есть.
– Некрасиво получается. Я пообещала…
– Мало ли что пообещала. Ты его знаешь?
– В первый раз увидела.
– Ну так вот. Кто тебя заставлял ему что-то там обещать? Могла бы сказать: ничего не видела, ничего не знаю. Он тебе не брат, не сват… Как привязался, так и отстанет. И вообще, забудь про эту цацку.
– Почему?
– Забудь и все.
Лена надулась.
До самого пляжа парочка шла в молчании. Лена обиделась, а Скок не обращал внимания на реакцию девушки, о чем-то напряженно думая. И только когда показался берег, Скок несколько оживился.
– Пойдем вон туда, – показал он на виднеющиеся вдалеке кусты. – Народу там меньше, а вода чище.
– Я вообще расхотела купаться, – хмуро заявила Лена.
– Да ты чего, обиделась? Брось, Ленка. Все это чепуха. – Скок притянул девушку к себе и, хотя та и сопротивлялась, поцеловал в губы. – Не бери в голову. Ну сказал в сердцах, а ты сразу в бутылку полезла. И совершенно напрасно. Стоит ли из-за этой чепухи! – Скок потряс у нее перед глазами ключами. – Хочешь, я ее сейчас в речку закину?
– Зачем?
– Да потому, что эта глупая цацка встала между нами. Волшебная она. А мне наплевать, если даже и волшебная.
Скок снял монету с кольца, потом размахнулся и швырнул металлический кружочек в воду. Монета несколько раз подпрыгнула, делая «блинчики», и скрылась в мелкой волне.
– Вот и все, – заключил Скок. – Конфликт исперчен?
– Надо говорить: конфликт исчерпан, – засмеялась Лена.
– А? Ну да, ну да… Теперь только так и буду выражовываться.
– Выражаться, болван.
– Вот уже и болван…
Размолвка действительно закончилась. Лена разделась и бросилась в воду, а Скок уселся на траву и стал наблюдать за водными процедурами девушки. Видя, что та не обращает на него внимания, Скок незаметно разжал кулак. На ладони лежала монета со звездой.
– Что я – совсем того, выкидывать волшебную денежку? – едва слышно прошептал он. – Обычный полтинник вполне сойдет.
Потом Скок разделся и вслед за Леной полез в теплую мутноватую воду.
Когда на следующий день Севастьянов позвонил в библиотеку, Лена сообщила ему, что монета лежит на дне реки. Профессор изумился такому повороту, однако девушка подробно описала свой разговор со Скоковым и его дальнейшие действия. Голос Лены звучал вполне естественно, и в правдивости ее слов трудно было усомниться, однако Севастьянов чувствовал: что-то тут не то.
– Вы сами видели, как он швырнул монету в Урал? – осторожно спросил он.
– Своими собственными глазами.
– И место помните?
– Конечно. А вы что, искать ее собрались?
– Не знаю… Может быть.
Однако до поисков дело не дошло, поскольку возникли новые обстоятельства.
18
Между тем следствие по делу о налете на кассира швейной фабрики не прекращалось ни на минуту. Учитывая особую дерзость данного преступления, а также убийство, совершенное в его ходе, в городском управлении милиции была создана особая группа, занимавшаяся раскрытием исключительно этого налета.
Ничего подобного в Соцгороде не совершалось уже лет пятнадцать. Когда-то, давным-давно, был похожий случай. Мы, кстати, уже упоминали об этом преступлении. Группа молодых людей, сынков местного начальства, начитавшись низкопробной литературы и насмотревшись трофейных западных боевиков, возомнила себя суперменами и устроила налет на инкассатора, направлявшегося в городской банк. Инкассатор, Осип Ильич Менакер, пожилой тщедушный мужчина, отягощенный многочисленными хворями, в том числе язвой желудка, передвигался на бричке, запряженной соловым мерином Осей. На козлах сидел кучер, старый партизан Тимофей Галушко, кстати, отец уже известного читателю сталевара Степана
