Она часто задумывалась, откуда у нее Дар. Теорию, что он даден ей в награду за перенесенные страдания, она давно отвергла. Возможно, секрет Дара могла бы раскрыть тетка Аглая. Кстати, та несколько раз намекала, что знает о тайне Кати, но тетка умерла, так ничего и не сказав. Был еще старик, который пару раз приходил в гости к Аглае. Тот самый Пеликан, про которого сегодня спрашивал Коломенцев. Как говорила Аглая, старик постоянно помогал им деньгами. Но почему – не объясняла.
Катя предполагала, что он как-то близок Аглае, возможно, некогда был ее любовником. Потом старик куда-то пропал, скорее всего умер. Знал ли он о Даре? Какая, собственно, разница?
Иногда, размышляя, Катя воображала, что она – ведьма. Дар – порождение темных сил? Может быть, те несчастные, которых в Средние века обвиняли в колдовстве и сжигали на кострах, сродни ей. Скорее всего, они тоже обладали способностями и свойствами, недоступными разуму окружавшей их серой массы. Возможно, любопытство, желание продемонстрировать свою силу заставляло их вести себя неосторожно. Но серая масса всегда сильнее одиночек, даже обладающих сверхспособностями. Катя же высовываться не собирается. Зачем? Она и так может достичь, чего пожелает. Но главное – душевный покой и внутренняя независимость. Ей не нужны огромные деньги, ее не занимает слава. Она только хочет жить так, как ей представляется правильным.
Время от времени Кате снился один и тот же неясный сон.
Пустыня. Раскаленная и знойная. Желтый песок, какие-то полузасыпанные развалины… На одном из выветренных камней небольшая красная змейка. Она владелица развалин, хозяйка и повелительница этого уголка пустыни. Возможно, пустыня не самое лучшее место на земле, но для красной змейки – дом.
Она никогда не нападает первой, но если ее потревожили – жалит насмерть. Сон повторялся. Особенно после того, как она пользовалась Даром. Она в любой миг могла воспроизвести в памяти пурпурное с черными и зеленоватыми кольцами тельце змеи, плоскую, словно у ужа, головку, черные бусинки глаз. Однажды она из любопытства пошла в библиотеку и нашла в энциклопедии, в разделе «Змеи», цветное изображение точно такой рептилии, какую она видела во сне. Змея называлась коралловый аспид.
«Крайне ядовитая, – прочитала Катя, – водится в Центральной и Южной Америке…» Непонятно, при чем тут Южная Америка? И все-таки Катя каждой клеточкой разума ощущала: змейка – это она. Справедливая и беспощадная, сама определяющая, что есть добро и что есть зло, неподвластная пропахшей кухней и несвежим бельем морали коммунальных квартир.
Она сама творит свою жизнь, и ей нет дела до гнилых заповедей.
И хотя порой Катя чувствовала, что подобные рассуждения вовсе не оправдывают тех или иных поступков, а, наоборот, могут завести черт знает куда, она продолжала следовать сформировавшимся убеждениям.
ГЛАВА 11
Устав от бесконечных поисков Коломенцева, Валерий Яковлевич Жданко вернулся в свой убогий гостиничный номер и загрустил. Он обегал весь город, побывал практически всюду, куда бы мог отправиться этот, как про себя успел его окрестить Валера, «масон». Но Коломенцев словно сквозь землю провалился. Куда же он делся, а главное, почему столь неожиданно?
Валера перебрал все вероятные ситуации. Допустим, масон узнал о его – Жданко – приезде и решил замести следы. Но какие именно следы? По всей видимости, ничего криминального он не совершил. Да и как мог узнать о нем? Олегов сообщил? Почувствовал вину и позвонил? Маловероятно. А может быть, прочитанный дневник Пеликана толкнул его к действию?
Так ничего и не решив на этот счет, Валера валялся на дребезжащей всеми пружинами гостиничной койке. Наступал вечер – самое неприятное время для командировочного вроде него. Ни знакомых, ни развлечений. Лето – мертвый сезон. Тем более в такой провинциальной дыре, как Тихореченск. Что же остается? Пойти в столовую поужинать, потом купить в киоске какой-нибудь журнальчик типа «Огонька», полистать его и завалиться спать. Перспектива, конечно, кислая.
В Валере боролись два противоположных чувства. Ему до смерти хотелось отличиться и одновременно до смерти хотелось домой, в Москву, к маме! Однако суровое напутствие начальника – сидеть в Тихореченске хоть до посинения, а добиться результатов, было равносильно приказу, ослушаться которого значило загубить карьеру на корню. И ведь он сам виноват. Не прояви идиотского рвения, не доложи о разговоре с Олеговым, сидел бы сейчас в уютной кухоньке под размеренно тикающими ходиками и уплетал бы бабушкины пироги с картошкой и рыбой…
Валера тяжело вздохнул и поднялся с опротивевшей казенной постели. В этот миг зазвонил телефон.
«Из Москвы! – екнуло сердце. – Руководство!..»
– Валерий Яковлевич? – раздался в трубке странно знакомый голос.
– Я.
– Вас беспокоит Елена Донская. Добрый вечер.
– Здравствуйте, – несколько ошарашенно ответил Валера. Он никак не ожидал, что Елена позвонит. А вдруг у нее имеется информация насчет Коломенцева?
– Вы дали свой номер телефона… – неуверенно произнесла девушка и замолчала.
– Конечно! – закричал Валера. – Где же вы?! – он подул в трубку. – Алло! Алло!
– Я вас слышу. – Донская говорила с большими паузами. – Нам нужно встретиться… Поговорить…
– Я готов! – Валера вдруг пришел в страшное возбуждение. «Только бы она не передумала! – мысленно повторял он. – Только бы не передумала».
– Хорошо. Тогда через полчаса возле парадного входа в драматический театр. Знаете? В центре, недалеко от нашего дома.
– Найду! – заверил окрыленный Валера.
В трубке раздались гудки. Валера заметался по номеру, схватил свои брюки, оглядел их со всех сторон, остался доволен, потом достал из чемодана свежую сорочку, осмотрел ее. Она была изрядно помята. Взять у коридорной утюг? Но время, время. Он понюхал уже надеванную сегодня рубашку. Потом воняет. Что же делать?! «Пойду в мятой», – решил он.
До театра было минут пять езды на троллейбусе, но Валера то и дело поглядывал на часы, боясь опоздать. Приехал он вовремя, но Елены возле входа не оказалось. Прогуливалась какая-то несерьезная молодежь. Из вестибюля раздавались звуки духового оркестра – видимо, начинались танцы. Валера помотался у входа, то и дело сталкиваясь с кем-нибудь в толпе, забежал за угол, потом вернулся… Отчаяние охватило пытливого сыщика – Елены нигде не было.
Вдруг его тронули за плечо.
– Валерий Яковлевич?
Валера узнал ее голос. Все-таки пришла? Он поспешно обернулся. Сейчас Елена казалась еще красивее, чем во время их первой встречи. Серое платье, светлые «лодочки» на высоком каблуке. Никто в толпе свистушек, отиравшихся у входа на танцульки, ей и в подметки не годился.
– Вы меня извините, что назначила встречу здесь, совсем забыла, что сегодня танцы.
– А я бы не прочь пойти на них, – пытаясь развязностью замаскировать свое смущение, заметил Валера.
Она слабо усмехнулась.
– К сожалению, пригласила вас вовсе не за тем. Нам нужно поговорить. В прошлый раз… – она запнулась. – Может быть, следовало сказать вам все до конца?
Валера молчал, не зная, что ответить.
– Пойдемте к нам, – предложила девушка. – На улице побеседовать вряд ли удастся.
Валера, естественно, не возражал.
Идти с этой девушкой по улице было невероятно лестно. На нее обращали внимание, а она, видимо, привыкшая к откровенным взглядам мужчин, не реагировала на них. Так, во всяком случае, казалось Валере.
Жданко не производил впечатление плюгавого юнца. Напротив, он был высок и широк в плечах. Рыжеватые волосы и веснушки на бледном, не поддававшемся загару лице отнюдь не портили его облика. Но, по правде сказать, любовный опыт у Валеры, несмотря на его двадцать пять лет, был очень скромен. И сейчас, повторяя про себя, что идет он вовсе не в гости, а по делу, притом очень важному, Валера между тем испытывал некое томление, очень напоминавшее любовное.
