ну и все.
– Они о чем-нибудь говорили?
– Нет, всю дорогу молчали. Мне показалось, что этот мужик с похмелья.
– От него что, пахло перегаром?
– Да нет. Но сидел он, словно замороженный. И вообще он на зека похож. Стриженный под нуль. Хотя волосы уже чуть-чуть отросли. Да! Когда они выходили, девчонка и говорит ему: «Подай руку, раб». Он ей руку подал, и она слезла.
– Раб?
– Ага. Я подумал, может, игра какая детская…
– А почему вы вчера не явились?
– Я вчера ремонтировался весь день. Не поверите, только эта публика сошла, короста моя крякнула.
Шебалин непонимающе посмотрел на него.
– Машина сломалась. Даже до завода доехать не успел. Встала, и ни туда, ни сюда. Хорошо, ребята знакомые попались. Зацепили и увезли на автобазу. Оказалось – карбюратор засорился. Сегодня утром приезжаю на ферму, а мне сообщают… Вот решил заехать. Не похоже, чтобы он ее насильно увез. Скорее уж, она его… Раб!.. – Ярушин хрюкнул. – Ну я пойду.
– Час от часу не легче. – Шебалин казался совсем обескураженным. Вася с интересом смотрел на него.
– Я уезжаю. Спасибо за помощь. – Шебалин пожал Васе руку.
– Удачи вам!
7
День еще не наступил, а Николай был уже в городе. Первым делом он заехал к Глиномесовым. Хозяина не было. Открыла хмурая, удрученная женщина, видимо жена. Она сообщила, что Павел на работе. Шебалин не стал рассказывать, что и как, и отправился к Павлу.
Не вдаваясь в подробности, он первым делом поинтересовался, есть ли у Маши сестра.
– Какая сестра?! Она – единственный ребенок. Ты что-нибудь выяснил?
Шебалин задумчиво смотрел на Глиномесова. Что ему сказать? Что девочку увезли? А еще? Больше и фактов-то никаких. Слухи, домыслы… А он, конечно, ждет новостей, и новостей положительных.
– Не тяни, пожалуйста! – Павел отвернулся к окну, и было заметно, что он сдерживается из последних сил.
Шебалин вкратце рассказал о ходе поисков.
– Ничего не понимаю, какая сестра? – Павел страдальчески смотрел на сыщика. – Кто все-таки ее увез?
– Успокойся! Возьми себя в руки!
Павел уныло посмотрел на Шебалина:
– Легко сказать…
Сидя в своем кабинете среди разномастной мебели, Шебалин в который уже раз пытался с помощью известных ему фактов выстроить хотя бы приблизительно схему происшествия. Итак, девочка увезена. Кем и куда? Маньяком? Но зачем ее куда-то везти? Отвел в ближайший лесок… Маньяк вроде отпадает. Значит, с целью получения выкупа или шантажа?.. Почему до сих пор похитители не дали о себе знать? А может, дали, и Павел просто боится за ребенка и не говорит? Нет, вряд ли. Только что видел, в каком он состоянии, и не заметил фальши. Странно, почему девочка называла своего спутника «раб»? Или это действительно какая-то игра? Скажем, похититель с помощью этой игры пытается наладить контакт с ребенком?
Шебалин задумчиво смотрел на противоположную стену. На ней, на специальном щите, висели листовки с фотографиями и описаниями разыскиваемых преступников.
«Постой, постой! Шофер молоковоза сказал, что мужчина был похож на зэка. Очень короткая стрижка… И в деревне соседка тоже обратила на это внимание. Может быть, он и вправду сбежал из заключения? – Шебалин разглядывал угрюмые лица преступников. – Нужно проверить ориентировки на всех сбежавших или пропавших в последнее время».
Он вызвал одного из сотрудников и поручил съездить в милицию и привезти данные. Вскоре сведения были у него на столе.
Ага! Начнем поиск. Может, что-нибудь и выудим.
Панкратов… Рецидивист… Особо опасен… Совершил побег полтора года назад… Не найден… Особые приметы: шрам через все лицо. Не то. Шрам бы сразу заметили.
Доценко… Особо опасен… 22 года… Глаза темные – не подходит, слишком молод, да и глаза…
Курехин… Ушел из дома и не вернулся… Два месяца назад… 65 лет… Не то!
Вот! Десять дней назад из психиатрической лечебницы пропал больной. Невменяем. Настоящие имя и фамилия неизвестны. Не разговаривает. Приметы: лет тридцать-сорок, коротко острижен, глаза зеленые. Лицо круглое, почти лишено мимики. Мимики лишено, это как же? Застывшее лицо? Застывшее, застывшее?.. У того тоже было застывшее… «Как у рыбы», – подчеркнула соседка.
По приметам вроде похож, но, самое главное, сбежавший больной не разговаривает, а этот точно говорит. Но мало ли чего не бывает, хотя бы маленькая зацепка уже есть. Нужно обязательно проверить.
Он набрал номер лечебницы. Долго никто не отвечал. Наконец трубку сняли. Шебалин представился и поинтересовался пропавшим больным.
– Директор сыскного бюро? – Голос женщины дрожал от любопытства. – Как интересно! А что, вы нашего Прошу нашли?
– Прошу?
– Пропавшего больного то есть.
– В ориентировке написано, что его имя и фамилия неизвестны.
– Да, конечно. Но в лечебнице его называли Проша.
– Ах так! А нет ли у вас фотографии этого Проши?
– В истории болезни скорее всего нет. Но у нас один доктор увлекается фотографией, наверное, у него снимок Проши имеется.
– Нельзя ли узнать поточнее? Поверьте, это очень важно.
– Хорошо. Я сейчас постараюсь выяснить. Не вешайте трубку…
Минут пятнадцать она отсутствовала, потом, запыхавшись, прокричала:
– Такой снимок есть! Можете подъехать и забрать!
– Послушай, Бузыкин, – обратился Шебалин к одному из своих ребят, – поезжай в психиатрическую лечебницу. Обратись в приемную главврача и возьми фотографию пропавшего на днях больного по имени Проша. Потом, не заезжая в город, по Кольцевой выезжай на трассу и двигай в сторону Быково. Через пять километров, как проедешь Быково, поворот. Тащи атлас шоссейных дорог, я тебе покажу, где примерно сворачивать. Вот где-то здесь, – он отметил ногтем предполагаемое место поворота, – там еще куча засохшего цемента лежит. Доедешь до Покровки. Найдешь там участкового Безруких. Запомнил? Безруких! Скажешь, что от меня. Пускай свидетели опознают человека, снятого на этой фотографии.
– Так весь день уйдет, Николай Ильич, – сказал Бузыкин.
– Хоть два! Дело очень важное. Как только предъявишь карточку свидетелям, тут же звони мне, сообщи результаты. Звони сюда. Если меня здесь не будет, то звони домой. Помни, от твоей оперативности зависит жизнь ребенка.
Бузыкин умчался.
«Теперь будем ждать звонка, – сказал сам себе Шебалин, – просто сидеть и ждать».
Бузыкин позвонил через пять часов.
– Его опознали, – радостно орал он, – оба свидетеля: и доярка, и шофер.
– Отлично, – удовлетворенно констатировал Шебалин, – возвращайся скорее.
Значит, все-таки Проша. Однако что это дает? Психически больной похитил девочку и увез ее в неизвестном направлении. Хуже ситуации не бывает. Но все же, что это за Проша такой? И почему у него нет ни имени, ни фамилии? Нужно ехать в лечебницу. И как можно быстрее.
Лечебница встретила его тишиной. Наглухо закрытые высоченные ворота являли собой образец
