его вкусы — на столике оказалась корзинка, полная горячих рогаликов и его любимого печенья. Вместо маленьких кофейных чашек, из которых пили дамы, ему подали большую кружку. Он сразу оживился и, громко чавкая, стал поглощать выпечку. О Марианне он, казалось, забыл, во всяком случае, ни разу больше не посмотрел в ее сторону. Впрочем, он и жене уделял не слишком много внимания и, только когда закончил завтрак, бросил ей сухо:
— Сегодня вечером изволь быть дома. Приеду.
Когда он вышел из комнаты, Императрица облегченно вздохнула и витиевато выругалась. Марианна с испугом глянула на нее: что-то не так?
— Ты тут ни при чем, — усмехнулась Императрица, поймав этот взгляд. — Просто мне предстоит очередная барщина, а я это терпеть не могу. Хорошо хоть, у него до меня руки редко доходят. В общем, жить можно. Давай, собирайся домой, а мне теперь нужно готовиться: массаж, тонизирующие таблетки, успокоительные… Иначе не выдержать. На днях увидимся.
Она кинула Марианне ее халат и добавила с циничным смешком:
— Зато после этого денег будет — завались. Папочка у меня, конечно, не подарок, но не жмот.
Марианна снова испугалась.
— А ты не боишься говорить об этом вслух? — прошептала она. — Вдруг кто-нибудь донесет…
Императрица повалилась на кровать и залилась хохотом:
— Донесет? О чем? О том, что я его только терплю? Так он сам это знает. Ты просто дурочка, Мари! Чем хуже к мужикам относишься, тем дороже они тебя ценят. Конечно, на рожон лезть не надо, но и коврик из себя изображать ни к чему. Я женщина дорогая, на меня нужно много денег тратить! А что дешево достается — дешево и ценится. Много тебе твой возлюбленный, за которым ты, точно собачонка, бегала, подарков делал?
Марианна поджала губы, сверкнула глазами и убежала в ванную: привести себя в порядок. Через минуту туда без стука вошла Императрица:
— Злишься? Напрасно. Я тебя жизни учу, говорила же, что хочешь быть на меня похожей. Ну, перестань, я же не со зла. Иди сюда, помогу тебе одеться…
Впрочем, оделась Марианна не скоро: примирение состоялось прямо в ванне, в душистой пене.
При следующей их встрече, когда они устроились с чашками чая на диванах в гостиной, Марианна, как всегда в упор глядя на Ирину, вдруг спросила:
— А твой муж не догадывается, зачем я здесь?
— Может, и догадывается, не дурак же, но действует по принципу: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы мужиков близко не было. Все остальное его мало волнует, так что не беспокойся. А как твой усатый брюнет поживает? Может, стоит мне с ним познакомиться? Ты опять смогла бы с ним видеться. Да и мне скучно.
— А охранники? Сразу донесут твоему.
— Ну, это я беру на себя. Не в первый раз, — она хохотнула, — да к тому же если он что и узнает, так ведь это твой мужик, а не мой. Ты его тайком сюда притащила… Ну, шучу, шучу. Я, как верная подруга, устрою тебе замечательную интимную встречу с твоим возлюбленным и ничего за это не потребую. Потом расскажешь… в подробностях. А выпить вместе с вами бокал шампанского — так что в этом плохого? Мы же общаемся с мужиками на всяких тусовках. Да, хочешь попробовать одну штуку? Новую. Тебе понравится.
Марианна увидела в руках у подруги какую-то капсулу, похожую на крошечную космическую ракету.
— Что это?
— Я же обещала: сюрприз. Получишь такой кайф, какого сроду не ловила. Давай сюда руку.
Марианна еще колебалась, когда Императрица схватила ее за руку и прижала капсулу к внутренней стороне локтевого сгиба. Чуть заметный укол заставил вздрогнуть, но в следующую минуту по телу разлилась необыкновенная истома, сменившаяся внезапным приливом сил. Марианне захотелось смеяться, петь и танцевать одновременно, она вскочила с кресла и подпрыгнула, смеясь от наслаждения. Мир вокруг был необыкновенно ярок, прямо в комнате распускались невиданной красоты цветы с чудесным ароматом, а она парила и пела — полным голосом, звучным и прекрасным…
Императрица с жестоким любопытством наблюдала за своей подругой, распростертой в кресле. Глаза Марианны были закрыты, губы шевелились, на них появилась смутная улыбка, руки и ноги чуть-чуть подергивались. Лицо не выражало абсолютно ничего, оно было безмятежным, как у фарфоровой куклы.
— Действует, — прошептала Императрица. — Не обманули. Интересно, что она сейчас испытывает? Очнется — расскажет, тогда и я попробую. Говорят, что привыкания не происходит.
Молодой женщине уже смертельно надоели все имевшиеся в ее распоряжении развлечения, хотелось новизны, и вот теперь она испытывала на Марианне какой-то наркотик, рекомендованный ей надежными людьми как незаменимое средство для получения эйфории. Только, кажется, доза великовата, можно будет ограничиться и половинной…
Когда дверь в гостиную внезапно распахнулась, она вздрогнула. Появление мужа в этот момент ее, мягко говоря, не обрадовало. И как же она не расслышала шума машины? Размечталась не к месту…
— Развлекаешься, детка? — проскрипел супруг. — Странно, что дома, а не в своих излюбленных кабаках.
— Чем ты недоволен? — холодно осведомилась она, незаметно засовывая использованную капсулу- шприц в сиденье кресла. — Тем, что я дома, или тем, что развлекаюсь?
— Я, как тебе известно, всем доволен… если ты не делаешь глупостей. Что с куколкой? — Он кивнул в сторону Марианны.
— Кайфует, — как можно небрежнее бросила Императрица.
— А ты? Смотри, доиграешься! — Босс цепко ухватил ее за запястья и повернул руки ладонями вверх. — Пока еще вроде не колешься, — констатировал он. — Что ты бесишься? Чего тебе надо?
— Ты мне этого все равно дать не сможешь, — усмехнулась Императрица. — Так что терпи… если хочешь.
— Я-то потерплю. Но имей в виду…
— Что? Ну, говори. Денег не будешь давать? Под замок посадишь? Убьешь? Ну давай, убивай.
— Дура! Да если бы я захотел…
— Скажи лучше, если бы смог, — язвительно заметила Императрица. — У тебя же только со мной что-то получается, сам говорил.
Внезапно лицо Босса исказилось, и он рухнул на колени перед креслом жены:
— Ириша! Не мучай меня! Сколько лет я уже терплю твои выкрутасы. Есть у тебя сердце?
— Нет! — сухо отрезала она. — Было, да все вышло. И не трогай меня. Вообще не трогай. Ты мне надоел.
— На девочек переключилась?
— Не твое дело! И встань наконец, смотреть на тебя противно.
— Что мне сделать для тебя?
— Оставить в покое!
— Ты знаешь, что это…
— Невозможно, — устало закончила Императрица. — Черт с тобой, живи. Только убери от меня эту идиотскую охрану. Пусть хоть в комнаты не лезут. Стерегут дом, и все. Меня уже тошнит от их морд.
— Тебе только один охранник нравится?
— Какой еще? — искренне изумилась Императрица.
— А муж этой цыпочки. Ты небось и с ней связалась, чтобы с ним видеться.
Императрица расхохоталась, хотя в смехе ее явно звучали истерические нотки.
— Нет, ты неподражаем! Затащить в койку жену, чтобы получить мужа! Самому не смешно?
— Нет. Я его уволю.
— Да увольняй хоть всю обслугу, мне до лампочки. А в мои комнаты пусть никто не лезет. Тогда я, может быть, тебя прощу…
Босс хотел обнять Императрицу, но та отстранилась с высокомерным видом:
