– Золото?!
– Далось тебе это золото! Дисплей показывает серебро. Видишь, написано «silver». Глубина небольшая, сантиметров двадцать, да и сам объект маленький. Скорее всего, монета.
Вера подняла лопату.
– Показывай, где копать?
После пятиминутных поисков на ладони у девушки лежал довольно большой черный кружок.
– Так и есть, монета, – констатировал Сабуров. – Ну-ка, дай взгляну попристальнее. – Он достал из кармана штормовки маленькую складную лупу. – Рубль 1924 года. Обронили, видать.
– Сколько он может стоить? – полюбопытствовала Вера.
– В зависимости от состояния…
– Хоть примерно?
– Рублей триста… От силы – пятьсот.
– Ерунда! – Вера размахнулась, собираясь зашвырнуть монету в кусты.
– Погоди, погоди, не торопись! – Сабуров перехватил ее руку. – Дай-ка сюда! Пригодится. И потом… Ты мне что обещала?
– Ну, что?
– А то! Сказала: найдешь клад, выйду за тебя замуж.
– А ты разве нашел?
– А разве нет? Это, по-твоему, что? – Сабуров подбросил монету на ладони.
– Жалкий рублишко.
– Экая ты шустрая. Жалкий… Почему же он жалкий? Изготовлен из серебра девятисотой пробы. Это тебе не какая-то там медяшка, а драгметалл, имеющий конкретную ценность, а значит, клад. Так что, мадемуазель, извольте выполнить ваше обещание.
– Тоже мне клад! Не нужно выдумывать! Клад – это нечто, имеющее весьма солидную стоимость. А никак не рубль.
– Мы не обговаривали стоимость найденного, – резонно заметил Сабуров. – Я выполнил свою часть договора и нашел ценности, теперь очередь за тобой.
– Обойдешься! Это никакой не клад. Ищи дальше. Вот когда отыщешь нечто по-настоящему стоящее, тогда и разговаривать будем.
– Хорошо. Ловлю на слове.
Сабуров шарил по поляне еще с полчаса. Вера, сидя на одеяле, служившем чехлом для металлоискателя, лениво наблюдала за ним. Ей стало скучно, захотелось есть. Она заглянула в пакет. Там лежали черный хлеб, кружок краковской колбасы, несколько вареных яиц, два плавленых сырка и яблоки. Имелась в пакете и литровая бутылка фанты.
«Запасливый», – с невольным уважением подумала Вера.
– Я яблочко возьму? – крикнула она.
– Можешь брать все, что угодно, – не оборачиваясь, отозвался Сабуров.
– И колбасу можно?
– Стоп! – выкрикнул Сабуров. – Есть!
– Что есть?! – Вера вскочила с одеяла и подбежала к кладоискателю.
– Не знаю… Кажется, золото. Но тоже немного.
– Глубина?
– Десять сантиметров.
– Это, конечно, не клад, но хоть что-то.
Вера вновь схватила лопату.
– Не торопись, не торопись… – повторял Сабуров. Чувствовалось, что он весьма увлечен процессом поисков. – Это, скорее всего, еще одна монета. Но золото и по размерам меньше серебряных рублей. Так что не спеши. Тщательно прощупывай каждый комок.
– Вот она! – воскликнула Вера. Пальцы девушки сжимали небольшой желтенький кружочек.
– Червонец, – заключил Сабуров, взяв у Веры монету. – Так, год какой?.. – Он вновь извлек лупу. – 1896-й. Ого! Это даже не червонец, а империал. Вот и надпись соответствующая имеется.
– Что такое «империал»? – поинтересовалась Вера.
– Тоже якобы десятирублевая монета, только несколько большего веса, чем обычный червонец. И реальная ее стоимость не десять рублей, а пятнадцать. Весьма редкая!
– Сколько стоит?
– Все-то тебе: «стоит»! Дорогая, можешь не сомневаться!
– Ну, сколько?!
– Так навскидку не скажу. Тысяч пять как минимум. Это по каталогу… Но на деле значительно больше.
– Тысяч пять – это рублей?
– Баксов.
– Долларов?! Ничего себе! А ты говорил: «Зря пришли, зря пришли!..»
– Таких бы монеток еще штук двадцать, и можно не работать.
– Но как она тут очутилась? Тоже, думаешь, кто-нибудь обронил?
– Сомневаюсь. Золото не роняют. – Сабуров задумчиво посмотрел на Веру. – Я вот что думаю. Возможно, клад действительно существовал. Но!.. – Он упер грязный палец в пасмурные небеса. – Его кто-то уже нашел. Причем, судя по всему, довольно давно. Вот тогда монету и потеряли.
– А если клад так никто и не нашел? – возразила Вера. – Ты обрати внимание на год. 1896-й. То есть монета отчеканена в самом конце девятнадцатого века, а клад закопан значительно раньше.
– Да откуда ты это знаешь?!
– Уж знаю.
– Ерунда! Если клад действительно существовал, то эта монета как раз из него. Двух мнений тут быть не может. Империалы были изъяты из обращения и заменены обычными червонцами. Поэтому их либо специально приберегали на черный день либо…
– Ну?!
– Либо хранили как сувенир. В карманах, уж поверь мне, просто так не таскали.
– Нужно искать дальше! – заявила Вера.
– Да я и так всю эту поляну прощупал.
– Полезай в ямы.
– Для чего?
– А если у тех, кто здесь копал, не хватило терпения и клад закопан глубже, чем они предполагали? Ведь прибора, чтобы определить, есть ли там что-нибудь, у них не имелось.
– Чушь!
– А ты попробуй. Сам же говорил: металлоискатель находит зарытый объект на глубине полутора метров. И ямы такой же глубины. Полтора да полтора, будет три. Глубже, я думаю, клады не прячут.
– Может, ты и права, – задумчиво произнес Сабуров. – Только я устал. И есть хочется.
– Так перекуси. Спешить-то некуда.
– Но уже начинает темнеть.
– У тебя есть фонарь.
– Я не понимаю, к чему такая спешка. Есть ли там клад, нет ли его… Все это можно узнать и завтра. Придем сюда с утра…
– Нет, только сегодня!
– Но почему?!
– Не спрашивай. Я так решила.
– Боишься, выкопаю без тебя? Клянусь, завтра спозаранку я заезжаю за тобой, мы едем сюда и продолжаем раскопки.
– И спорить не желаю. Сегодня мы должны поставить в этом деле точку.
Вера и сама не понимала причины своего упрямства. Что ей мешало согласиться с доводами Сабурова? Они были вполне справедливы. Возможно, раньше она бы так и поступила. Однако в последнее время с
