– Тогда, может быть, куда-нибудь сходим? – В голосе Сабурова звучала чуть ли не мольба.
Но связывать себя с подобным типом Вера не желала. Даже всего лишь на время похода в заведение. Что он может ей дать? Да ничего! Ни внешности, ни денег. Одет весьма непрезентабельно: потертые джинсы и такая же рубашка. Может быть, он и в ресторан желает идти в подобном виде? Чем-то он напоминал ей Абрамова. Но тот хоть красив, а этот… Все в нем утрировано. И нос, и челюсть, и фигура… Нет, он не то что на мужа, даже на одновечернего ухажера не тянет.
И Вера уж хотела было отказаться от заманчивого предложения, но тут в ее сознании произошел некий сдвиг. Словно один разум уступил место другому. Свирепому и безжалостному… Ни капли сострадания не имелось в нем. Только холодная злоба. Кто перед ней? Пигмей! Истинно пигмей! А таких необходимо не просто отвергать. Их следует учить, чтобы знали свое место. И учить крепко. На всю жизнь. Поэтому зачем же отказывать? Не нужно. Напротив, стоит принять его ухаживания, а уж потом… Потом можно поставить этого зарвавшегося урода на место.
– Сходим? – переспросила она. – Так вы, значит, решили за мной приударить?
Сабуров неопределенно пожал плечами, стараясь не выдать своих внезапно возникших чувств к этой девушке, однако в его водянистых глазах появилось нечто такое, что говорило само за себя лучше всяких слов.
– Можно, конечно, и сходить, – продолжала Вера. – Вот только куда?
– В какое-нибудь кафе или в бар…
– Тьфу! Какая дешевка! В бар!.. Нет уж! Если приглашаете меня на рандеву, то только в ресторан. Причем в самый дорогой.
– В «Савой»!
– А деньги-то на «Савой» у вас имеются?
– Найдем.
– Вот и отлично. Только мне, естественно, нужно переодеться. Привести себя в порядок. Давайте встретимся в семь у входа.
– Идет, – произнес Сабуров. В голосе его слышалась плохо скрытая радость. – Значит, в семь возле «Савоя».
Вера ни разу в жизни не была в дорогом ресторане, тем более в «Савое», который считался самым крутым заведением в Сорочинске. Она только слышала, что кухня там европейского уровня, а цены невероятные. Как пример приводился тот факт, что в ресторане имелся сорт шампанского, бутылка которого стоила десять тысяч рублей – Верина двухмесячная зарплата.
Откровенно говоря, ее вполне бы устроил какой-нибудь недорогой бар, в котором она чувствовала себя гораздо привычней, чем в «Савое». Немного музыки, немного сухого вина или пива. Вполне демократично. А в «Савое», насколько она слышала, собирается городской бомонд. Вызывал у нее удивление и тот факт, что Сабуров видел ее сегодня первый раз и уже сделал столь широкий жест. Это выглядело в высшей степени странным. С чего бы вдруг?! Неужели он настолько воспылал любовью к ней, что решился на весьма ощутимые траты? Вера знала, сколько зарабатывает аспирант, и решила: Сабуров действительно нашел клад и теперь гуляет напропалую. Кстати сказать, к досаде Веры, доцент Абрамов не только ни разу не сводил ее в какое-нибудь общепитовское заведение средней руки, но даже избегал разговоров на эту тему. Он предпочитал проводить интимные встречи в Вериной квартирке. Алкоголь почти не употреблял, а если и пил, то только водку, причем в очень небольших количествах.
Вера уже начисто забыла о том, с какой яростью она только что отнеслась к знакам внимания со стороны Сабурова. Сейчас девушка думала: что бы такое надеть, чтобы не показаться в «Савое» белой вороной? Из одежды ничего сколько-нибудь приличного для ресторана у нее не было. Правда, имелись шикарные туфли на шпильке, надевавшиеся всего один раз, на новогоднюю вечеринку в редакции. Оставалось пойти в магазин и купить ту итальянскую шелковую блузку с рюшами, на которую она давно смотрела, но никак не решалась ее приобрести по причине высокой цены. Вера так и сделала, а заодно прихватила шикарную коричневую юбку в тон блузке. Истратив на покупки все имевшиеся сбережения, Вера тем не менее осталась довольна. Она вертелась перед стоявшим в прихожей древним зеркалом, в котором едва различала свое расплывчатое, словно призрачное отражение. Однако и это мутное чудище не могло скрыть ее великолепия.
– Самое то! – с гордостью произнесла Вера. – Теперь держись, «Савой»!
Естественно, наша героиня явилась ко входу в ресторан вовсе не в семь, а почти в восемь, нисколько не сомневаясь: новый ухажер терпеливо ожидает ее появления. Так и было. Сабуров одиноко стоял на ступеньках входа, и Вере на миг стало его жалко. Она глядела из темноты на несуразную фигуру историка и размышляла: подойти или нет, словно предвидела в этом шаге нечто роковое. Однако долго думать на этот счет Вера не стала.
Не подойти? Да с какой стати?! Зря, что ли, она истратила все деньги на шикарный прикид. Когда еще ее пригласят в «Савой»? И Вера, раскачивая плечами и бедрами, что, по ее мнению, соответствовало стилю «бедовая девчонка», двинулась к Сабурову.
Молодой человек тотчас узнал в приближавшейся фигуре Веру и бросился ей навстречу.
– Где же вы пропадали? – с робкой укоризной поинтересовался он.
– Да вот размышляла, идти или не идти, – довольно нагло отозвалась наша героиня.
– Как же так?! Ведь мы договаривались?
– Но я же пришла!
– Да, конечно, конечно… Лучше поздно, чем никогда.
– Вот именно! Так мы идем или не идем?
– Безусловно.
Швейцар в ливрее с галунами с поклоном распахнул перед ними массивную дверь, и пара вошла в «Савой». Уже перед гардеробом, куда вновь прибывшие сдали свои плащи, Вера отметила: Сабуров одет достаточно дорого и изысканно. На нем был пусть и не смокинг, но отличный темно-синий, похоже, английский костюм, на ногах элегантные коричневые туфли, а вместо обычного галстука темную сорочку украшала белая бабочка.
«Эге, да ты не так прост!» – произнесла про себя девушка.
Она еще раз оглядела себя в зеркале и, оставшись довольной, смело вошла в зал. Здесь было полутемно, почти пусто, пахло хорошим табаком, французской косметикой и еще чем-то неуловимым, но явно принадлежащим к атрибутике сладкой жизни. Приглушенно играла струнная музыка.
– Устроитесь в зале или предпочитаете кабинет? – поинтересовался неизвестно откуда возникший метрдотель.
– Кабинет, – сказал Сабуров.
Метрдотель провел их в небольшое помещение, где на сервированном на две персоны столе сверкал хрусталь и матово светились серебряные столовые приборы.
– Пожалуйте, – солидно произнес метрдотель и удалился, но появившийся вместо него официант с поклоном подал книжицу меню в марокеновой папке.
Вообще все убранство кабинета: обтянутые винно-красным шелком стены, бра под абажурчиками того же цвета, столик и стулья с гнутыми ножками а-ля «Людовик XV» – настраивало на вальяжный, исполненный сытого достоинства лад, однако не без капли пряного разврата в заключение ужина.
– Салат «Пикадилли», суп из раков, – принялся заказывать Сабуров, – почки в мадере…
– Я не люблю почки, – перебила его Вера.
– Прошу прощения. Тогда язык под соусом, трубочки в вине, мороженое… Какое посоветуете?
– Рекомендую пломбир с фруктами и орехами. Свежайший! Пить чего изволите? Карта вин у нас разнообразнейшая. От чилийских и испанских до французских.
– Я, знаете ли, как-то не очень в них разбираюсь. Какого-нибудь французского хотелось бы.
– Тогда смею предложить «Шато-Лафитт» урожая две тысячи второго года. Изысканнейший букет…
– Несите.
– Оставьте меню, – потребовала Вера, когда официант протянул руку за марокеновой папкой.
– Да… – подтвердил Сабуров, – возможно, мы еще чего-нибудь пожелаем.
