удовольствия на лице своей собеседницы, когда он стал подпевать ей. Там, где она сидела, трава была примята, а её музыка всё ещё отдавалась эхом среди деревьев.
Незнакомка вполне могла бы оказаться колдуньей, если бы он верил в такие вещи. Она была похожа на лесного эльфа, фею, появляющуюся из ниоткуда. Дункан чуть не последовал сегодня за ней, но побоялся, что если он так поступит, она может исчезнуть и не вернуться никогда.
Почему же он не был настойчив и не узнал её имя?
Его околдовали. Это было единственное объяснение. Раньше он никогда не пребывал в растерянности. Дункан не мог вспомнить ни одного случая, когда бы он терял контроль над происходящим. Но после нескольких минут с этой молодой девушкой маркиз Уортингтон превратился в заикающегося ученика.
Даже теперь он не желал уезжать.
Лай гончих псов нарушил тишину. И тогда Дункан тронулся с места. Ему не хотелось быть пойманным тут. Если подобное всё же произойдёт, маркизу Уортингтону придётся раскрыть своё положение в обществе, если только его не повесят немедленно. Но он сомневался, что даже тогда кто-нибудь поверит ему. Маркиз, переодетый в странствующего бродягу?
Если всё же Дункану удастся убедить кого-нибудь в том, что он говорит правду, результат всё равно может оказаться губительным для него. Эту историю начнут рассказывать по всей Англии. Маркиз Уортингтон, путешествующий под видом бедного, не слишком умелого менестреля. Он станет посмешищем, и вся Англия будет думать, что Дункан сошёл с ума. В лучшем случае его сочтут безрассудным, в худшем — безумным. Он бы не стал винить короля Генриха, если бы тот отобрал у него поместье.
Он подошёл к своей кобыле. Без сомнения, ей не оторваться от гончих, но у него на этот случай был для них небольшой подарочек. Дункан не предвидел именно этот момент, но он всегда носил с собой немного горчицы. Её использовали во многих хозяйствах, чтобы замаскировать вкус пересолённого мяса и испорченной птицы. Он не знал, где ему будет суждено останавливаться или что придётся есть, а горчица скрывала любое прегрешение.
Маркиз Уортингтон заглянул в свою седельную сумку и нашёл там мешочек. Он разбросал порошок на небольшом участке, а затем сел на лошадь и направил её в воду. Ручей был неглубоким, хотя течение в нём было быстрым. Горчица отвлечёт внимание гончих псов, а затем вода скроет любой застоявшийся запах. Дункан не мог продвигаться вниз по течению по направлению к дороге. Собаки приближались как раз с той стороны. Ему придётся ехать вверх по течению, направляясь к холму. Он повернул лошадь в нужном направлении и сжал своими бёдрами её бока, чтобы животное начало передвигаться быстрее. Кобыла перешла на неуклюжую рысь, ударяя копытами по воде и обрызгивая лосины своего хозяина и плохо сидящие на нём сапоги. Дункан достиг гребня холма как раз вовремя. Он услышал торжествующий лай собак, а затем их сбивчивое тявканье. Маркиз Уортингтон улыбнулся сам себе и пустил лошадь медленнее, но продолжил увеличивать расстояние, разделяющее его и других всадников.
Линет была готова броситься к незнакомцу, чтобы спасти его. Она была уверена, что к этому моменту его уже схватили, и ей придётся открыть своё имя. Это будет унизительно, и дочь владельца этих земель понимала, что этот случай ударит по её репутации. Признание в том, что она знакома с бродячим музыкантом и даже встречалась с ним наедине, уничтожит любой шанс на удачное замужество. Вне всякого сомнения, Линет отправят в тот женский монастырь, которым пригрозил ей отец.
Но если она сможет спасти чью-то жизнь, это будет стоить того.
Граф Клендон был терпимым к окружающим и обращался со всеми, кто жил на его землях, лучше, чем другие землевладельцы. Но он не выносил тех, кто вторгался на чужие земли. Отец Линет передавал таких людей шерифу как преступников, в особенности, в последние несколько лет, когда воры, казалось, были повсюду.
— Это побочный результат гражданской войны, — говорил он, — и честные люди не должны с этим мириться.
Линет не знала, как незнакомец зарабатывал на жизнь или откуда получал пропитание. У него была одна монета, но лошадь будущего менестреля выглядела такой жалкой, каких девушка ещё не видела. Должно быть, эта монета была у незнакомца последней, а он находился в настолько плачевном положении, пытаясь заработать себе на жизнь, что предложил деньги Линет. Следовательно, бывший солдат мог оказаться и вором.
Она услышала, как гончие псы перестали лаять, а затем стали беспорядочно тявкать и снова лаять, что означало одно: они потеряли след того, кого преследовали. Линет повернула назад, а затем решила обдумать, что же она услышала. Животные взяли след добычи. Ей это было известно. Что же их остановило?
Собаки нашли его? Или просто жертва их перехитрила?
Линет решила сделать круг, объехав всадников стороной, а затем поехать вдоль ручья через холмы. Если она найдёт незнакомца, то убедится, что он в безопасности. Линет подарит ему медальон, который носит под блузой. Эта вещица была одним из редких подарков её отца, но разве чья-то жизнь не имела большей значимости?
Медальон был сделан из золота, и незнакомец смог бы за него что-нибудь выручить. Она убедит его уехать.
Линет подъехала к устью реки, оставив всадников далеко позади. Она знала: если гончие потеряли след, незнакомец должен был поехать только в этом направлении. Девушка надеялась на то, что охотники перестанут гнаться именно за этой добычей и поищут что-нибудь ещё. Не то, чтобы они смогли найти здесь много дичи. На этих землях хорошо поохотились войска во время гражданской войны. Сначала сторонники Йоркской династии, а затем — Ланкастерской.
Линет надеялась, что отец ещё не начал волноваться за неё. Даже если он уже спрашивал про неё, она сомневалась, что отец станет открыто её искать. Граф Клендон не захочет, чтобы хоть кто-то поверил в то, что она — непослушная дочь, которая может также стать и непослушной женой. Линет столько раз жалела, что не родилась юношей — сыном, которого так отчаянно желал её отец, ради их общего блага. Она даже не могла представить, насколько свободным может быть мужчина.
Как менестрель. Он может идти туда, куда захочет. Мысли Линет переполнились завистью к его свободе.
Она осмотрела оба берега реки, выискивая хоть какие-нибудь признаки всадника, появившегося на одном из берегов. Линет так внимательно осматривала землю, что чуть не выпала из седла, когда показался другой всадник.
Сначала она заметила худые белые ноги лошади, затем её взгляд поднялся выше. Седло было поношенным, но незнакомец с лёгкостью в нём держался. Раньше Линет не видела его сидящим верхом на лошади, но сейчас она мгновенно поняла, что для него это не было непривычным делом. Он сидел в седле, словно человек, рождённый для этого.
Его шляпа была надвинута на глаза, а на губах застыла насмешливая улыбка.
— Я думал, что перехитрил охотников, — заявил незнакомец.
— Это так. Но я знала, что Вы здесь, а они не имели представления, за кем гнались собаки.
— Почему Вы вернулись?
— Я… боялась за Вас.
Что-то изменилось в выражении его глаз. Незнакомец тронул свою лошадь, подъехал к Линет и вытянул руку, чтобы взять девушку за руку.
— Я… служил солдатом десять лет, — сказал он. — Я сражался в Европе, а также со многими своими соотечественниками. Я отлично знаю, как о себе позаботиться.
Неожиданно Линет почувствовала себя глупой. Но страх всё ещё теплился в ней.
— И ни одна девушка, — продолжал незнакомец, — раньше не беспокоилась обо мне. — Было что-то
