— Меня не нужно сопровождать. Я прекрасно справлюсь сама.
— Забудь об этом, ладно? Когда за тобой заехать?
Дженни вздохнула и отняла у него свою руку.
— В шесть часов. Банкет начинается в семь, но мне нужно приехать пораньше, чтобы все проверить. Предупреждаю сразу, тебе там будет скучно.
— Сомневаюсь. — Мэтт не заметил, как ее глаза вспыхнули и потемнели. Он пытался представить себе, как бы она выглядела, если бы они занимались любовью. Он бы точно заставил эти глаза полыхать от страсти, будь у него хоть один шанс.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Я получил отчет детектива по делу Дженни Эймс, босс.
Мэтт оторвал взгляд от бумаг на столе и поздоровался со своим адвокатом.
— Что в нем?
— Тебе это не понравится.
— Тогда сразу приступай к делу. Мой отец всегда говорил, что в отчетах надо разбираться детально.
— Вот как обстоят дела. Будь терпелив к именам, хорошо? — Грег устроился в мягком кожаном кресле и положил отчет на колени. — Джиневера Мария Эймс родилась здесь, в Цинциннати. Ей тридцать, не замужем. Родители Ричард и Маргарет Блэндинг Эймс. Они живут в Австралии в какой-то колонии художников вместе с местной богемой. Детектив говорит, они там обмениваются женами.
— Ты серьезно?
— Так написано в отчете, — кивнул Грег.
— Бог мой! — Мэтт покачал головой. — Что еще?
— Когда Дженни было пять, они оставили ее здесь, в Цинциннати, с бабушкой по материнской линии, Эбигейл Марч Блэндинг. Когда она внезапно умерла, Дженни переехала к своей прабабушке, Вирджинии Прескотт Марч.
— Может, пора заканчивать с введением и переходить к главному?
— Введение и есть главное в этой истории, Мэтт. Дженни никогда не жила со своими родителями.
— Звучит так, словно ее передавали из рук в руки, как пару поношенных туфель.
— Может быть, это так звучит, но сведения точные.
Мэтт напрягся от злости. Почему эти люди думают, что могут так относиться к ней?
— Когда она в последний раз видела своих родителей?
— Вот здесь история становится туманной. Она летала в Австралию навестить их, когда ей было шестнадцать. Через две недели она вернулась в сопровождении австралийского социального работника. Причина — дискредитирующий контакт с представителем местного населения. Так в документах. Я не смог узнать, что конкретно имеется в виду, но в этом деле замешан какой-то мужчина.
— Ее что, изнасиловали?
— Здесь не все непонятно. В отчете агентства не использовались термины «изнасилование» или «нападение», да и сам отчет кажется полным. Нет никаких медицинских заключений, что хороший знак. Возможно, ей досаждали. Вот что может означать «дискредитирующий контакт».
— Ублюдки! За решетку кого-нибудь упрятали?
— Очевидно, нет. Возможно, это связано с тем, что ее вывезли из страны и она не могла давать показания в суде. Ее прабабушка получила ордер, в соответствии с которым родители не могли навещать ее без сопровождения, но это было четырнадцать лет назад. И больше никаких документов, указывающих на то, что они вернулись в страну.
— Да уж, ее детство и юность вряд ли можно назвать счастливыми. Получается, у нее нет семьи.
— Правильно, если не считать ребенка, которого она носит.
— Что насчет ее личной жизни? Она сказала, что не хочет выходить за меня замуж, но с молодыми людьми-то она встречалась? Она была помолвлена? Ходила на свидания?
— В газетах нет никакой информации о помолвке, но не все дают объявления. Детектив не нашел ничего личного. Не было проблем с соседями, ее имя никогда не появлялось в полицейских отчетах, никаких судебных исков — ничего.
— Это хорошо, — проворчал Мэтт. — Что там с этим фондом? Как она получила там работу?
— Фонд «Прескотт» был основан одной из ее родственниц, прапрабабушкой, если я не ошибаюсь. Их первой идеей было посадить цветы вокруг фонарей в районе старого Эйвондейла.
Мэтт насмешливо фыркнул.
— Это было в конце прошлого века, — с насмешкой добавил Грег. — Сегодня у них миллионные вклады в банках, и они каждый год отчисляют около семидесяти пяти процентов дохода от них на благотворительность.
— Как, например, я могу получить помощь?
— Во-первых, ты должен представлять некоммерческую организацию. Просмотрев твою финансовую статистику, я бы сказал, что ты не подходишь. Во-вторых, тебе должно отказать по крайней мере одно агентство выдачи субсидий. Они работают с приютами, библиотеками, другими подобными организациями, церквями. Фонд принимает активное участие в различных благотворительных программах.
— Это не так уж необычно.
— Ты меня неправильно понял. Члены правления фонда, в котором работает Дженни, служат волонтерами в организациях, которые они финансируют. Ее прабабушка преуспевала в садоводстве, а Дженни помогает в каком-то доме раз в неделю. — Грег протянул Мэтту пожелтевшую газетную вырезку, на которой была изображена красивая женщина в длинном черном платье, держащая деревянный поднос с цветами. Хотя изображение было неясным, что-то в этой женщине напоминало ему Дженни.
— Истинно семейное предприятие, — заключил Мэтт с долей сарказма. — А на основании чего она может занимать должность директора? Кроме семейных связей?
— У нее степень по социологии, а кроме того она училась на психолога в Университете Цинциннати.
Мэтт потянул за галстук, чтобы ослабить его.
— О боже мой.
— Получается, она знает, что делает. Этот фонд очень высоко ценят. Большую часть своих средств они используют для реальной помощи людям.
— Например, увеличивают зарплату директору муниципальной школы?
— Что-то вроде.
— У нее хватает денег для жизни? — Его сводило с ума то, что она не купила себе пальто, но причина могла крыться отнюдь не в ее практичности. Мэтт не был у нее дома, но знал, что дом в хорошем районе с большим участком земли. Он представил себе задний двор с качелями и песочницей. И маленького мальчика с каштановыми волосами, играющего неподалеку.
Грег назвал ее зарплату.
— Не думаю, что у нее много дополнительных доходов, но она, кажется, живет неплохо. Она купила дом, когда продала жилье прабабушки на Уоллнат-хилл, и положила первые деньги на имя ребенка примерно через месяц после того, как забеременела.
— Почему у меня такое впечатление, что ее семья была богата?
— Возможно, из-за того, что я упомянул Уоллнат-хилл. Фактически они были богачами. Но все, что досталось Дженни, — это дом и работа. Все деньги ушли в фонд.
— Почему?
— Я не спрашивал, а детектив не сказал. Он только заверил меня, что все легально.
Мэтт обдумывал новую информацию. Теперь он восхищался Дженни еще больше. Она, очевидно, была разумной женщиной, которая привыкла думать, прежде чем начинать действовать. Может быть, она и права, говоря, что ей никто не нужен. Самодостаточность, очевидно, была наследственной чертой в семье
