Эймсов-Блэндингов-Марчей и всех прочих.
— Грег? А как насчет мужчин? Я имею в виду прапрадеда и деда. Где их место в семейном древе?
— О них ничего особенного не известно. Насколько я понял, они сбегали.
— Сбегали? Даже так?
— Прабабушка и бабушка Дженни получали развод на том основании, что мужья уходили от них.
— Ага, картинка начинает складываться. — Мэтт встал и начал ходить по офису. — Она думает, что через какое-то время я тоже уйду. Вчера я обвинил ее в том, что она путает меня с теми мужчинами, которые причинили ей боль, но даже не догадывался, как близко я подошел к правде. Если бы она и вышла за меня, то все время жила бы в страхе. — Он ударил кулаком о стену. — Она думает, что я тоже обману ее.
У Мэтта в голове царила полная неразбериха. Ему невыносима была мысль, что Дженни причинили боль.
— Я не могу заставить ее сделать анализ крови ребенка. Если она не сделает анализ ДНК, как мы вообще сможем узнать, кто отец этого ребенка?
— Фактически суд может принудить ее сделать тест. Судья в первую очередь должен думать о благополучии ребенка. Если мужчина подает в суд иск с просьбой признать его отцом ребенка и обещает помогать ему финансово, судья становится ответственным за установление отцовства.
— А что насчет нашего случая? Могу я требовать этого?
— Вероятно, нет. Это рискованная процедура, которая может быть опасной для здоровья матери и ребенка. Тебе придется подождать.
— Я хочу знать сейчас.
— Ребенок скоро родится. А ты можешь за это время узнать Дженни получше. Если у вас не будет хороших отношений, все станет только сложнее.
— А я смогу получить опеку, если это все-таки мой ребенок?
— Нет, не думаю.
Почему? Потому что я мужчина?
— Потому что она мать, живая, здоровая и вполне способная растить ребенка сама.
— Но я могу попытаться?
— Можешь. Но тогда тебе придется искать другого адвоката. Я не буду помогать тебе отнимать у Дженни ее ребенка.
— Ты даже не знаешь ее.
Грег швырнул отчет на пол.
— Мы не знакомы лично, но я знаю кое-что о ней. Мне понятно, почему она решила завести ребенка без мужчины. Она пережила трудные времена, и я не собираюсь добавлять ей еще неприятности.
— С каких пор ты стал таким филантропом?
— Мне всегда было жаль побежденных. А мой отец погнал бы меня пинками под зад, если бы я причинил боль женщине в положении.
Мэтт вздрогнул.
— Кстати, о родителях…
— Ты еще не сказал своей матери?
— И не скажу, пока не узнаю что-то конкретное.
— Осталось недолго.
— Я устал ждать. Черт, ненавижу, когда все идет не так, как я хочу.
— Мэтт, я не могу убедить тебя остановиться и подумать.
Он сплел пальцы, словно размышляя, давать ли Мэтту советы на такие личные темы.
— Если ты пойдешь в суд и заставишь ее сделать анализы, зная, что это небезопасно, значит, ты не думаешь ни о ком, кроме себя. А она всегда будет матерью ребенка, независимо от того, кто выиграет, а кто проиграет.
Грег что-то бормотал себе под нос, собирая разбросанные бумаги.
— Грег, — сказал Мэтт резко, — оставь доклад.
— Подумай о том, что я сказал, босс.
— Я всегда прислушиваюсь к твоим советам, даже если не следую им.
— И еще одно, — сказал Грег.
— Говори.
— Это касается Кристал. Она все знает.
— О, черт! Откуда?
— Вы долго были вместе. Она завела друзей в офисе. Плюс ты не очень-то осторожен.
— Я в шоке.
Грег рассмеялся.
— Ты никогда не умел заметать следы. Что ты собираешься делать?
— Надеяться, что она будет молчать.
— Это пустые надежды.
— Верно. Пусть сделает первый шаг. Я слишком занят с Дженни, чтобы интересоваться делами моей бывшей. Может быть, она поедет на фотосессию на какой-нибудь пустынный остров и решит там остаться.
— Да, — сказал Грег, уходя, — а может быть, рак на горе свистнет.
Мэтт провел оставшуюся часть дня, тщательно изучая отчет детектива и размышляя, как доказать свое право на общение с ребенком.
Дженни каким-то образом смогла забраться в его мысли, заставить его забыть на время о бизнесе, который был для него священен.
К чему катится мир, если человек, который все и всегда планировал заранее, не имеет даже малейшего представления, что произойдет дальше?
Друзья думали, что Мэтт сошел с ума, когда поддался на уговоры Кристал сдать свою сперму в банк и сделать вазэктомию. Он точно думал не головой. Даже сейчас мысль об этом заставляла его вздрагивать.
Он понял, что Кристал не любила его и не хотела создавать с ним семью.
И вдруг чудо — Дженни Эймс носит его ребенка.
Он безрадостно засмеялся. Может, надо забыть имя Алексис и назвать малышку Фейт [1]?
Судьба не благоволила к ней. За исключением первого месяца беременности, Дженни не мучилась утренней тошнотой. Но сейчас без четверти шесть, Мэтт может появиться с минуты на минуту, чтобы повести ее на вечеринку, а она сидит в ванной, пытаясь усмирить рвоту.
Да, от этого вечера не стоит ожидать ничего хорошего.
Последние несколько дней она жила в страхе, что Мэтт на ужине не сможет нормально общаться с ее клиентами. Конечно, он никогда не бывал грубым. Но вряд ли ему будет интересна идея создания приюта для несовершеннолетних мам или то, что фонд выделил деньги на финансирование программы по изданию сборника поэзии старшеклассников.
Мэтт наверняка считал, что достаточно было просто выписать чек. Возможно, он даже скептически относился к благотворительности.
Нет, он определенно не сможет вписаться в компанию ее клиентов.
Ее желудок вновь напомнил о себе, и она склонилась над унитазом.
Раздался резкий стук в дверь.
«Нет на свете справедливости», — подумала Дженни.
— Ты очень бледная, — сказал Мэтт, как только она открыла дверь.
— Все хорошо, — запротестовала она. — Небольшое недомогание.
— Это часто случается?
«Только когда я знаю, что ты скоро придешь», — подумала она.
