— Ничего.
— Сомневаюсь. Кристал не может держать свое мнение при себе.
— Тебе видней.
— Если она сказала тебе что-то, что расстроило тебя, ей несдобровать.
— Я сообщила тебе все, что нужно знать.
— Все ли?
Дженни поразилась его проницательности. Она отвернулась.
— Тебе пора.
— Я не оставлю тебя здесь одну.
— Оглянись, Хенсон. Разве я здесь одна?
— Я имел в виду — без меня, Дженни. Я не уйду отсюда без тебя. — Его взгляд предостерег ее от споров. — Представь меня мистеру Барнсу, хорошо?
Дженни сдалась, не желая устраивать сцену, но это не конец. Мэтт должен понять, что она не та женщина, с которой можно обращаться небрежно, что она умнее Кристал Макдонах и упрямее его самого.
Домой она возвращалась, погруженная в свои мысли. Мэтт болтал, она отвечала односложно. Его нападки на ее работу очень сильно ранили ее.
И еще Кристал. Ее угрозы и обвинения заставили Дженни почувствовать себя неуверенно.
То, как Кристал обращалась с Мэттом, и то, что он позволял ей это, говорило о многом.
Как всегда, Мэтт проводил ее до двери. Дженни сжала сумочку и спрятала руки под роскошной тканью накидки.
Вечер был утомительным, и она хотела лишь одного — упасть в свою постель. А он… о боже… он смотрел на нее, словно она была вишневым пирожным.
— Ты очень красивая сегодня… очень сексуальная. Я не могу оторвать от тебя глаз.
Внезапно Дженни осознала, что его слова — лишь звуки, которые произносили его губы, чтобы получить то, что он хочет.
— Тебе нужны очки, если ты считаешь, что женщина, которая переваливается как утка, сексуальна.
— Ты не умеешь благосклонно принимать комплименты? Большинство женщин ведут себя так, словно похвала — это право, принадлежащее им по закону.
— Как Кристал?
Он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.
— Я не хочу говорить о ней сейчас.
— Должно быть, она очень тебя любила, если так расстроена, потеряв тебя.
— Кристал Макдонах никогда не любила никого, кроме себя, и ничего, кроме денег.
— Как ты циничен.
Его пальцы скользнули по прядям ее волос.
— Только не сегодня.
С легким вздохом она расслабилась в его руках, зная, что не надо этого делать, но сопротивляться не было сил.
Дженни не думала об одиночестве и потребности в тепле, когда решила завести ребенка. Никаких мужчин в ее постели, никакого отца для ребенка. Никаких прикосновений, которые заставляли бы ее дрожать и гореть, страдать и вздыхать.
— Можно я поцелую тебя на ночь?
Вопрос поразил ее.
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Почему? Мы ведь друзья? И я хочу просто поцеловать тебя.
— Ты всегда делаешь, что хочешь?
Улыбка Мэтта сказала ей все. Перевод был не нужен. «Да, я всегда делаю, что хочу, и получаю то, что хочу».
Она сделала шаг назад, а он — шаг вперед. Когда Дженни открыла рот, чтобы протестовать, он тут же завладел им.
Прикосновение его губ было таким мягким и таким нежным, что ей показалось — сейчас сердце выпрыгнет из груди. Мэтт снова посмотрел на нее тем взглядом собственника, который она запомнила с их первой встречи.
— Когда ты ела десерт, у тебя на губе осталась капелька взбитых сливок, вот здесь… — Он легко дотронулся до ее верхней губы кончиком языка. — Я готов был тут же вскочить из-за стола, чтобы слизать ее с твоих губ.
Дженни отклонилась и вздрогнула.
— Я могу зайти?
Она покачала головой.
— Не думаю, что это возможно.
— Почему нет? — потребовал Мэтт.
Слова Кристал пронеслись в ее голове. До этого Мэттью не пытался соблазнить ее, не был так настойчив. Ей надо все обдумать без него.
— Мне не очень хочется, чтобы между нами установилась какая-либо связь.
В первый раз он положил руки на ее живот. Маленькая Алексис перевернулась, и Дженни была уверена, что Мэтт почувствовал это движение.
— Тебе не кажется, что это похоже на попытку закрыть дверь стойла после того, как лошади вырвались? Мы уже связаны.
Старая отговорка, будто она не верила в то, что это его ребенок, замерла у нее на губах. Она лишь покачала головой.
Мэтт терпеливо ждал, пока ее сомнения рассеются.
— Ты знаешь, что я прав, Дженни. Скажи мне вот что. Сколько раз тебе делали оплодотворение, перед тем как ты забеременела?
Дженни была шокирована таким откровенным вопросом.
— У меня все получилось с первого раза.
Мэтт улыбнулся самодовольной улыбкой, которую она ненавидела.
— Видишь, мы так сильны вместе, даже мать-природа знает это. Мои маленькие ковбои прицелились к твоей яйцеклетке — и вот он, малыш. Слушай, а почему ты не носишь двойню?
Дженни было нечего возразить.
Но она не хотела говорить об этом. Снова возникло воспоминание о Кристал и Мэтте на вечеринке, когда красавица модель прижималась своим тонким телом к нему, а он стоял с открытым ртом.
Это доказывало, что Мэтта все еще влекло к бывшей любовнице.
Дженни знала, что не сможет состязаться с Кристал. И прекрасно понимала, что сейчас Мэтт с ней, Дженни, только из-за ребенка. Если бы Кристал захотела ребенка, Дженни никогда не встретила бы Мэтта и носила бы сейчас малыша от другого мужчины.
Он с ней из-за ребенка.
Поцелуи не настоящие, забота не настоящая. Она касалась только его ребенка.
Ее сердце вздрогнуло от воспоминаний о других разочарованиях, других оскорблениях.
— Мне холодно, — сказала она, отталкивая его рукой. — Я устала. Мои туфли жмут, и я не в настроении обсуждать чудо рождения.
— Если бы ты разрешила мне войти, я бы растер тебе ступни.
— Мистер Стедмен ждет тебя.
— Он не будет возражать. Он считает, что ты — мечта любого мужчины. Это его слова.
— Давай оставим все как есть, — сказала Дженни резко, вставляя ключ в замок.
— Завтра утром? — спросил он.
Она посмотрела на него через плечо.
В нем было что-то, что посылало стрелы желания по всему ее телу, от сосков до кожи на животе, к
