признался, что его так и подмывало убить дворецкого Эдамса.
Каталина протянула Маршу газету. Он прочитал статью и вернул ей газету.
— Ну что, Марш?
— Я рад, что Молли теперь в безопасности, — ответил он, и Каталине оставалось только догадываться, что у него на уме.
— Она более чем в безопасности. Я думаю, она любит Тедди.
— В этом никто и не сомневается, — усмехнулся Кантон.
— Он опасается, что это не любовь, а признательность.
— Значит, он не видит ее лица. Оно все — любовь.
— А ты видишь мое? — полюбопытствовала Каталина.
Марш замер и улыбнулся одними глазами.
— Дорогая, — промурлыкал он, — я всегда вижу твое лицо. Боже! Ты мне даже снишься.
— Ты останешься сегодня со мной? — вопрос был бесстыден по существу, но они с Маршем уже преодолели этот порог.
— Если я останусь, то буду бояться причинить тебе боль. Благородство — проклятая вещь, но один раз я хочу попробовать быть благородным.
— Доктор снимет швы завтра.
— Значит, следующая ночь моя, — мурлыкание переросло в рык. — Если только…
Каталина улыбнулась.
— Лучше я пойду в «Серебряную леди», а то наши менеджеры оба очень заняты.
— Может, сегодняшнюю ночь мы все-таки проведем вместе? Я буду спать в пижаме.
— Если только ты мне поиграешь…
— Хм-м. Ты трудная женщина.
— Отличная пара для трудного мужчины.
— Боже, — прошептал он, — до чего же верно.
Ему и вправду было тяжело. Хорошо, что стойка скрывает нижнюю часть тела от взоров посетителей. Ничего, передник скроет бесстыдно поднимающийся орган. Он так хорошо себя чувствует в новом облачении. И все вокруг так хорошо и правильно. Этот салун. Кэт. Впервые за двадцать лет у него появился свой дом. Он испытывает блаженное чувство при виде Кэт. Это его женщина, и скоро они будут вместе.
И нехотя Марш снова занялся посетителями.
Т.Дж. Симмонс оделся очень тщательно. Сегодня произойдет одно из самых знаменательных событий в его жизни.
Настоящая схватка. А он будет свидетелем. На этот раз ему не придется ничего выдумывать. Жаль только, что у него нет фотоаппарата.
Симмонс взглянул на карманные часы. Почти полночь. Он сам посоветовал Бэйли дождаться, когда посетители начнут расходиться. Чтобы никто не вмешивался. Особенно он не хотел, чтобы в зале случайно оказались другие газетчики. Это его история. Мысленно он уже начал писать книгу.
Симмонсу было совершенно безразлично, кто победит. Если выживет Марш Кантон, это будет отличным продолжением «Дуэли на закате». Если Кантон погибнет, он сделает из Бэйли новую знаменитость, которая затмила профессионала из профессионалов. И больше никаких дешевых гостиниц!
Симмонс положил в карман несколько чистых листов бумаги, перо, бутылочку чернил и бросил на себя последний взгляд в зеркало. Весьма элегантный вид, похвалил он сам себя. Вскоре он станет знаменит.
Симмонс лихо заломил шляпу и вышел. Постучав в соседнюю дверь и получив разрешение войти, он столкнулся лицом к лицу с Бэйли.
На соискателе почетного звания убийцы был аж двойной ремень для винтовки. Лицо его густо поросло неопрятной щетиной. Он был в том же костюме, в котором трясся в поезде. Симмонса передернуло. Подлее глаз он не видел ни у кого. Светлые, холодно-голубые, они, казалось, никогда не мигали. Волосы у Бэйли были редкие и мягкие и не осыпались только оттого, что были покрыты слоем сальной пыли. Неприятный человек. Находиться рядом с ним было тоже неприятно. Интересно, подумал Симмонс, все снайперы такие? Он не встречал ни одного.
От Бэйли разило виски.
— Зачем вы пили? — укорил его Симмонс.
— Все в порядке, — уверил его Бэйли.
— Но…
Не дослушав фразы, мститель вытянул правую руку. Она была тверда и ничуть не дрожала.
— Виски совершенно не действует на меня, — пояснил Бэйли и ухмыльнулся. — Уверен, что и ты выпить не дурак.
Симмонс вздохнул.
— Вспомните, кто отыскал его для вас.
— За адскую плату.
— Я собираюсь сделать из вас знаменитость.
— Когда я пришью Кантона, я сам себя этим прославлю. Но это не единственная причина, по которой я хочу прикончить его. Он убил моего единственного брата.
— Это в том случае, если вы убьете его, — предупредил его Симмонс.
— Я лучший снайпер, — процедил в ответ Бэйли.
Симмонс уже устал от дурных манер и невоспитанности своего компаньона.
— Посмотрим, — бросил он, направляясь по лестнице вниз.
За ним затопал Бэйли.
Час ночи. Час до закрытия. Толпа потихоньку редела. Оставались только заядлые игроки. Дженни закончила выступление и ушла домой.
Марш пребывал в нетерпеливом ожидании. Он стоял за стойкой и подумывал о том, чтобы закрыться пораньше. Определенного времени закрытия не существовало, но Кэт, очевидно, освободится не раньше, чем через час. В углу за стойкой бара лежал Вин. Марш то и дело похлопывал себя по бедру. Без винтовки он чувствовал себя как ощипаный цыпленок. Но он поклялся, что не нацепит ее больше никогда. Тем не менее… ему все время казалось, что он лишился необходимой части тела, которой привык действовать.
Кантон знал, что хочет жениться на Кэт. Он любил ее все сильнее. Любил за несгибаемую жизнестойкость, за неукротимость духа, которая помогла ей не только выжить и добиться успеха, но и не потерять сострадания к слабым. Она открыла его темную душу для добра и света. Он снова мог наслаждаться рассветами. И он мог провожать солнце с чувством, похожим на чистую радость.
Услышав скрип открываемой двери, Марш поднял глаза. Вошли двое. Один щеголь, хлыщ, а рядом с ним… Марш замер. Он не помнил лица этого человека, но все остальное он узнал: холодные, подлые глаза, вихляющая походка, двойной ремень. Всего несколько стрелков пользовались двойным ремнем: хорошему стрелку достаточно одной винтовки. Двойной ремень был признаком бравады, хвастовства, желания пустить пыль в глаза.
Марш безмолвно наблюдал, как приближались эти двое. Он знал, что они пришли по его душу. Пальцы его сжались в кулаки. С обратной стороны стойки они с Хью хранили пистолет на случай беды. При мысли об этом Марш чуть не застонал. Еще одно убийство. Перестрелка разнесет его имя по всей стране. Появятся новые рассказы, газеты, книги. Все будут приезжать поглазеть на него.
— Что для вас? — спросил он вошедших, когда они приблизились к стойке.
— Мы бы хотели поговорить с владельцем салуна, с человеком по имени Марш Кантон, — сказал хлыщ.
— Зачем?
Щеголь хотел было пуститься в разговоры, но его перебил второй.
— У меня к нему дело.
— Какое?
— Меня зовут Бэйли, — ответил человек в помятом костюме. — Он убил моего брата, а я убью его.
Он смерил Марша взглядом, очевидно припоминая знакомые черты.
— Вы Марш Кантон? — спросил он.
Марш пожал плечами.
