понравиться Бену. Карету подбросило на ухабе, и Барбара оперлась рукой о колено Бена, а затем покраснела — так естественно, что тому даже стало неловко за свою подозрительность.
Своим вниманием Барбара не оставляла и Сару Энн, делая героические усилия, чтобы добиться расположения девочки.
— Тебе, должно быть, нравятся мятные конфеты, раз ты в честь них назвала своего пони.
Сара Энн согласно кивнула.
— Аннабел тоже их любит.
— Не сомневаюсь, — согласилась Барбара и покосилась на спящую кошку, стараясь, чтобы ее взгляд был менее презрительным, чем обычно. — Мятные конфеты все любят.
— Даже вы? — спросила Сара Энн с таким изумлением, что Барбара не могла сдержать улыбку. Божественную улыбку, отметил про себя Бен.
— Даже я, — она наклонилась и доверительно добавила:
— Я особенно любила их, когда была еще маленькой девочкой — как ты сейчас.
— Я — леди, — возразила Сара Энн, ошеломив этими словами Бена. Прежде она себя леди не называла. Может быть, она сделала это сейчас из упрямства? Но ее губы не сжаты, как это всегда бывает в таких случаях. Неужели Сара Энн на свой лад решила проверить Барбару? Нет, это невозможно. Девочка еще недостаточно хитра для этого. Пока.
— Ну да, ты действительно леди, — ответила Барбара и бросила на Бена растерянный взгляд. Он молча пожал плечами. Барбара прикусила губку и решила двинуться дальше:
— Что же, и леди любят мятные конфеты. Скоро мы приедем в Эдинбург и купим их целую гору — и для тебя, и для Аннабел. А потом наймем экипаж и отправимся на прогулку в парк. Что на это скажешь?
— А папа тоже поедет?
— Конечно.
— Хорошо, — согласилась Сара Энн, — Если Аннабел сможет, мы поедем.
Барбара озадаченно взглянула на Бена, словно ища у него поддержки. Ему показалось, что он успел уловить лукавого чертенка, промелькнувшего в глазах Сары Энн. Нет, нет, это ему, должно быть, показалось. Она еще и в самом деле не может быть такой хитрой.
— Мне очень хотелось бы, чтобы и леди Элизабет смогла поехать, — после секундной паузы добавила Сара Энн.
Барбара промолчала, не зная, что на это ответить.
Бену самому очень хотелось бы, чтобы Элизабет присоединилась к ним, но он ни за что не выдал бы этого желания ни словом, ни взглядом.
В последние два дня жизнь Бена стала пресной без энергичной задиристой Элизабет. Да, он продолжал убеждать себя в том, что она, как и Барбара, хотела завоевать его расположение. Но только она не была так искушена в искусстве обольщения, как ее золовка.
Когда Бен согласился на путешествие в Эдинбург в компании леди Барбары, он прекрасно понимал, что она охотно может оказаться в его постели. Приглашение слишком недвусмысленно читалось у нее в глазах. И эта мысль не могла не волновать Бена. Ведь как бы то ни было, а Барбара — роскошная женщина, красавица, каких Бен еще не видал, и что же странного в том, что его мужское естество так тянется к этой очаровательной куколке с многообещающей улыбкой.
Однако Бен не собирался принимать столь щедрый подарок. Его никто не сможет подкупить — ни красавица Барбара, ни загадочная мечтательница леди Элизабет.
Бен приветливо улыбнулся Барбаре, прикрыл глаза и стал молча слушать дальнейший разговор между женщиной, которая совершенно не разбиралась в детях, и маленькой девочкой, стремительно обучающейся искусству интриги.
Эдинбургский адвокат Джон Алистер понравился Бену. Алистеру было лет семьдесят, может быть, даже больше. Этот человек — высокий, стройный, походил, на стремительно летящую стрелу. И еще одно качество мистера Алистера было заметно с первого взгляда: он производил впечатление честного человека.
Бен незаметно изучал Алистера, в то время как тот, в свою очередь, изучал предъявленные Беном документы: брачный контракт Мери Мэй с Йеном Гамильтоном, свидетельства о рождении Сары Энн и удочерении ее Беном Мастерсом.
Адвокат ненадолго оторвался от бумаг, внимательно окинул Бена голубыми глазками, глубоко спрятавшимися под густыми бровями, и вновь углубился в документ — на сей раз внимательнее и спокойнее, чем вначале. Закончил читать, положил их на стол с другими бумагами и вновь поднял взгляд на Бена.
— Я предварительно попросил нашего поверенного в Америке проверить официальные записи в Колорадо и Техасе. Похоже, что с этим все в порядке. Я подобрал бумаги для официального объявления Сары Энн Гамильтон Мастерс наследницей Калхолма. Полагаю, что она станет официальной наследницей, и ее будущий сын унаследует титул.
Алистер на секунду замолк, а затем продолжил:
— Мы также подготовили петицию в парламент с тем, чтобы вы были признаны официальным опекуном. Документы об удочерении подкрепят наше прошение. Но мне хотелось бы получить дополнительную информацию.
Бен заранее был готов к этому. Да, собственно, работа адвоката и предполагала такое расследование.
— Что вы хотели бы узнать?
— Как я понимаю, вы сами тоже адвокат? — спросил Алистер.
— Я изучал право в Гарварде и имел практику в Чикаго, — ответил Бен.
— Но только не в последние годы. Мой американский коллега сообщил, что вы были… шерифом.
Он кивнул.
— Мой американский коллега сказал также, что вы хотели бы сохранить в тайне свою бывшую… профессию. Я не вижу никакой необходимости делиться этой информацией с кем бы то ни было. Как адвоката и управляющего делами имения, меня прежде всего интересует вновь объявившаяся наследница — Сара Энн Гамильтон, — адвокат внимательно посмотрел Бену в лицо. — И все же мне любопытно: почему вы хотите оставить в тайне то, чем вы занимались в последние годы?
Бен ответил без малейшей заминки.
— Сайлас Мартин рассказал мне, что кем-то из заинтересованных лиц была сделана попытка подкупить его с тем, чтобы он не слишком усердно искал Йена Гамильтона. Я знаю, что здесь на кону стоят деньги — огромные деньги, — и я отнюдь не уверен как в том, что преступник действует в одиночку, так и в том, что он не повторит свои попытки каким-либо образом воздействовать на ход событий. Моя главная задача — обеспечить безопасность Сары Энн, и я подумал, что мне будет легче справиться с этой проблемой, если окружающие не будут знать о некоторых моих профессиональных навыках.
Джон Алистер продолжал внимательно изучать лицо Бена.
— Я знаю, что Хью делал попытку подкупа. Я предупредил его, что сообщу прессе, если он еще раз посмеет сделать нечто подобное. Полагаю, что вам не следует опасаться насилия с чьей бы то ни было стороны, — тон его сделался совсем ледяным. — У нас здесь не Дикий Запад.
Бен позволил себе легкую улыбку.
— Вы хотите сказать, что в Шотландии нет ни убийц, ни воров?
— Отчего же… Они, бесспорно, есть и у нас, но я полагаю, что Гамильтоны… — он потряс головой. — Это очень почтенная семья. Старый маркиз, Джон Гамильтон…
— Однако тот случай в Глазго и…
— Какой случай? — встревожился Алистер.
— Ящики в доке обрушились именно в тот самый момент, когда мимо них проходили мы с Сарой Энн. Конечно, это мог быть и несчастный случай. Но…
— Я думаю, вы ошибаетесь, мистер Мастерс.
— Но случай с Джейми Гамильтоном…
Голубые глазки адвоката превратились в льдинки.
— Это действительно был несчастный случай.
— Возможно, — сказал Бен. — Но только мне известно, что деньги — или их отсутствие — творят с
